Елена Басманова - Крещенский апельсин

– Тираж прибыл, – сообщил Данила, – берите, изучайте, я уж Ольге Леонардовне снес.

Самсон погрузился в изучение свежего номера журнала «Флирт». Его размер соответствовал четверти стандартной газетной страницы, а объем не превышал шестидесяти листов. На зеленовато-серой плотной обложке, испещренной цветочными узорами, красовалась полуобнаженная дама с округлыми плечами и шейкой, с голыми ножками. Судя по ее наряду, Самсон решил, что она изображает персонажа из древнегреческой истории, скорее всего – Психею.

– Заезжая звезда Айседора Дункан, – пояснил Данила, распечатывая очередной тюк, – сегодня увидите ее на сцене. Антрепренер прислал билеты в ложу. Но вы открывайте, открывайте, полюбуйтесь на свою первую публикацию!

Самсон пролистал журнал. Сердце его забилось при виде фельетона, подписанного двумя именами – Золотой Карлик и Нарцисс.

– Поздравляю, голубчик. С Крещением вас и с крещением. – Данила хихикнул. – Нравится?

– Неужели это я? – восхитился Самсон. – А откуда взялись фотографии?

– Как откуда? Из запасца. В типографии целая коллекция на все случаи жизни.

Самсон разглядывал снимки. На одном был запечатлен труп пожилого мужчины в цивильной одежде, в расстегнутом пальто, с торчащими из-под брючин ботинками с галошами. Голова незнакомца запрокинута, рот безобразно оскален. На другом изображена панорама скованной льдом реки – Невы, как догадался Самсон. На переднем плане – внушительный мост. На третьей красовался извозчик на козлах, в поддевке с воротником и в круглой шапке. Извозчик получился лучше всего. По боковине экипажа даже просматривалась надпись «Макаровъ».

– Потрясающе! – воскликнул Самсон. – Но мне непонятно только одно: откуда Ольга Леонардовна узнала подробности о преступнике? Неужели она вхожа в круги сыщиков?

– Она всюду вхожа, всюду, – Данила хитро улыбнулся, – а для таких статеек и входить никуда не надо. Талант следует иметь да мастерство, да чутье женское – тогда и открывается существо происходящего.

– А что стало с крестьянами Ярославской губернии? – спросил стажер.

– Это вы и разузнаете, голубчик, – старик похлопал его по плечу, – голову даю на отсечение, с понедельника повалятся письма с просьбой раскрыть тайну происхождения погибших близнецов. Журнал будут рвать друг у друга из рук!

Увлекательную беседу прервал звук электрического звонка, и Данила бросился к дверям. Дальнейшее Самсон воспринимал в каком-то тумане: являлись посыльные из магазинов, и, повинуясь придирчивым просьбам, Самсон раздевался и одевался, примерял фрак, смокинг, сюртук, брюки, рубашки, башмаки, пальто. Затем юноша оказался во власти цирюльника: разбитной хитроглазый молодчик, пританцовывая, жонглируя инструментом, оттопыривая мизинец, нещадно обкорнал светлые кудри юного провинциала, тщательно уложил их на косой пробор и щедро смазал липкой пахучей помадой, отчего волосы сразу заблестели. Нежный пушок на подбородке и верхней губе юноши был снят безжалостной бритвой, после чего цирюльник попытался приладить к розовому лицу клиента накладные усы и бороденку. Однако по цвету накладки не подходили. И цирюльник прикидывал: то ли Самсона покрасить, чтоб цвет его волос совпал с накладками, то ли выкрасить накладки.

Однако юноша резко воспротивился и тому, и другому. С накладной бородой и усами вид его в зеркале получался совсем уж пошлым и глупым. Данила, видимо, жалел новичка, на долю которого выпало столько потрясений, и принял сторону Самсона. Посмеиваясь, старик выразил надежду, что маленькая загвоздка с растительностью на лице будет преодолена со временем.

В промежутке между хлопотами, Данила Корнеевич успел подкормить своего подопечного буженинкой и холодной зайчатиной с хреном и хрустящими солеными огурчиками. Поел Самсон с удовольствием, а вот сделать больше одного глотка обжигающей, разрывающей нутро жидкости бурого цвета, налитой ему Корнеичем в жестяную кружку из заветной бутылочки, вытащенной из заветного же уголка, не смог. Потом, облаченный во фрачную пару, крахмальную рубашку голландского полотна и лаковые ботинки, благоухающий помадой и одеколоном «Рояль-ралле», Самсон вновь оказался на хозяйской половине.

Ольга Леонардовна тоже не теряла времени понапрасну. В гостиной юношу встретила стройная обворожительная женщина в черном газовом платье на малиновом атласном чехле. Лиф и рукава были усеяны обильными блестками. Высокая талия, под самой грудью, заставляла вспомнить дам времен французской Директории. Голову госпожи Май венчала громадная черного бархата шляпа, покрытая массою страусовых перьев малинового цвета в несколько оттенков. Темные волосы спереди немного выпущены. В ушах переливались бриллиантовые серьги. Глаза госпожи Май смеялись. От запаха пряных тонких духов у Самсона перехватило горло.