Елена Басманова - Тайна древнего саркофага

– Как хорошо, что железная дорога позволила не слишком состоятельным петербуржцам выезжать сюда, на Карельский перешеек, снимать и покупать дачи. Наконец-то у петербургской интеллигенции появилась своя дачная местность, – воодушевленно твердила Климу Кирилловичу тетушка.

На «Вилле Сирень» их уже ждали. Все профессорское семейство было в полном сборе, и кроме хозяев в общем собрании на веранде принимали участие граф Сантамери, чей мотор Коровкины видели на дороге перед дачей, а также студент Петя и Прынцаев. К крыльцу были прислонены два блестящих велосипеда, рядом с ними гордо восседал безобразный Пузик. Отсутствовала лишь Зинаида Львовна.

Полина Тихоновна в сопровождении Елизаветы Викентьевны и Глаши отправилась во флигель – знакомиться с новым местом жительства и приводить себя в порядок.

Барышни Муромцевы вносили последние штрихи в сервировку чайного стола. Мура в сопровождении Пети направилась к леднику. Оттуда Петя под присмотром младшей дочери профессора принес на вытянутых напряженных руках огромное блюдо – на нем располагалось нечто воздушно-розовое и аппетитно пахнущее свежей клубникой.

– Клубничный торт, – уныло произнесла Мура, устанавливая с помощью Брунгильды блюдо посредине стола. – Мы его сегодня специально готовили в честь прибытия Полины Тихоновны и вашего, Клим Кириллович. Даже гулять днем с вами не пошли.

Петя сглотнул слюну и свирепо уставился на Клима Кирилловича. Мура и Брунгильда, дождавшись возвращения матери и Полины Тихоновны, стали раздавать большие порции своего кулинарного изделия.

– Ну что, дорогие мои друзья, – начал профессор Муромцев, когда все за столом угомонились. – Что будем делать? Завтра здесь жить станет невозможно. Газетчики понаедут, прохода не дадут. Но и съезжать с дачи нельзя – полиция сочтет подозрительным. Придется несколько дней сидеть безвылазно дома.

– Жалко, погода чудесная. – Мура, сидевшая со странным выражением лица, смотрела на Клима Кирилловича. Она, казалось, хотела сообщить мимикой что-то другое – и именно Климу Кирилловичу. Но он не понял.

– Мы со своей стороны, – вступил в разговор граф Сантамери, – хотим вас уверить, что ни на какие вопросы относительно вашей семьи отвечать газетчикам не будем. Не будем создавать ажиотаж. Не правда ли, господа?

Петя Родосский и Прынцаев, расправляясь со своими порциями чудесного торта, энергичными кивками подтвердили сказанное графом.

– Вы чрезвычайно любезны, месье Сантамери, – слегка наклонила голову в сторону графа Клизавета Викентьевна, – у нас нет оснований сомневаться в вашем благородстве.

– Что думаете по поводу случившегося вы, Клим Кириллович? – поинтересовался профессор.

– Пренеприятный инцидент, – уклончиво ответил доктор и скользнул взглядом по Муре. Она, казалось, ждала этого движения, чтобы выразительно – всего лишь на долю секунды! – округлить глаза и тут же опустить их вниз.

– А где вы, граф, оставили Зинаиду Львовну? – внезапно повернулся доктор к Рене.

– У нее концерт в Сестрорецке. Я отвез ее туда и вернулся, а она там переночует в гостинице Курорта.

– Зинаиде Львовне повезло, – заметила явно расстроенная Брунгильда. – Я теперь не смогу даже из дома выходить, все время буду думать о трупе, который лежал на дороге.

– И зачем только люди стреляют в себя? – мрачно пробормотал Петя Родосский, увлеченно жующий торт. – Еще можно понять тех, кто берет в руки оружие для террора...

– Ну что вы такое говорите, голубчик, – всплеснула руками Елизавета Викентьевна, – нет-нет-нет, никаких подобных речей в нашем доме.

– Я и не сказал ничего особенного, – стал оправдываться Петя. – Я ведь чисто теоретически...

– Ваша теория, батенька, сильно бы поколебалась, если б вы увидели то, что пришлось увидеть нам, – вываливающиеся из черепа мозги с кровью, – отрезал профессор.

– Петр Павлович – теоретик неважный, а вот практик из него получится хороший, он так быстро и решительно осваивает велосипед, сразу чувствуется техническая жилка, будущий механик. – Произнося свою тираду, Ипполит Прынцаев вскочил со своего стула, бессмысленно пометался по веранде и снова опустился на стул рядом с Брунгильдой, виновато ей улыбнувшись.

– Позвольте и мне принять участие в вашем разговоре, – пытаясь разнять спорщиков, вступила в беседу Полина Тихоновна. – Не говорите о страшном – ночью кошмары приснятся. Сегодня в поезде до самого Белоострова жандармы ходили. Вшаж проверяли. Говорят, в соседнем вагоне у скромной молодой женщины, из благородных, в чемодане под детской куклой и бубликами кусок динамита нашли.