Елена Басманова - Тайна серебряной вазы

В правой части булочной Ширханова располагается собственно булочная, магазин с превеликим выбором хлебов, булок, саек, баранок, сушек, пряников, печенья, пирогов, ватрушек, лепешек, калачей, кренделей... В левой части – уютная кондитерская, где можно с горячей выпечкой или пирожными выпить чашечку чая или кофе, поболтать с приятелем или подружкой, полистать газеты и журналы.

Так выглядит знаменитая булочная Ширханова всегда, но ныне, специально к Рождеству – последнему Рождеству старого века – ширхановцы придумали и диковинку. В открытой витрине булочной они воссоздали евангельский сюжет: поставили чучела овцы, барана, осла вокруг небольшой корзины. А в корзину, выстеленную белоснежным полотном, поместили настоящее произведение пекарного искусства – хлебобулочного младенца, протягивающего к прохожему светло-золотистую ручонку. Глазки – крупные изюминки – выглядели как настоящие, а на лице младенца играла улыбка... Правда, сейчас ничего не видно, удивительную картину на ночь закрывали ставнями и на них вешали замок. Но какой восторг вызывала необыкновенная композиция днем – особенно у детишек, которых приводили сюда няньки или мамаши! С какой радостью малыши, сняв варежки, бережно и осторожно трогали ручонками гладкий ослиный или кудрявый овечий бок!

Доктор Коровкин улыбнулся и перевел взгляд вверх. Наконец-то в разрывах невидимых туч, затмевающих в эту рождественскую ночь звездную сферу, проглянула первая звезда.

– Тетушка! – по-детски нетерпеливо крикнул доктор, боясь, что звезда скроется. – Тетушка! Пойдите сюда, скорее.

Тетушка появилась в кабинете так быстро, что он понял – все уже готово к рождественской трапезе.

– Ну, вот и хорошо, хорошо, – она встала рядом с племянником, – вот и она, милая, первая звездочка. Пора к столу, Климушка.

– И как, как он мог, как он посмел сказать, что Бог умер? – Клим Кириллович приобнял тетушку за плечи. – Это и по-христиански глупо, и по-человечески нехорошо.

– О ком ты, Климушка?

– О великом философе немецком – он умер недавно, в августе. На днях был я с визитом у генеральши Зонберг – переутомление сердца. Сердечный приступ снимал, утешал, успокаивал. Дочь ее, девушка самостоятельная и прогрессивная, брякнула мамочке, что венчаться не собирается, когда замуж пойдет. На философа немецкого сослалась, видно, с чужого голоса. На Фридриха Ницше...

Оба уже сидели за столом и продолжали беседу.

– Не расстраивайся, – посоветовала тетушка, – это вредно для пищеварения. Хотя как тут не огорчаться? От Ницше не вылечишь. И ладно, если подобные случаи окажутся единичными. А вдруг они приведут к эпидемии? Нет! Да что же такое я говорю? В рождественский-то вечер! Чур-чур, меня, не к добру это. Недаром у меня сегодня с утра сердце не на месте.

Племянника и тетушку связывали тесные семейные узы – Полина Тихоновна заменила Климу Кирилловичу рано ушедших отца и мать, сопутствовала ему с младенческих лет, учила постигать окружающий мир, и все-таки выводы и суждения тетушки часто оказывались для доктора неожиданными. Вот и сейчас он не чувствовал готовым поддержать разговор о медицинских последствиях от чтения Ницше. Нервозная речь тетушки, женщины трезвомыслящей и способной принять любые невзгоды, ее необъяснимое беспокойство в светлый праздник не на шутку огорчали его... На всякий случай он взглянул на тетушку весьма выразительно.

– Да что мы все о грустном, сегодня праздник, – спохватилась тетушка, сразу же уловив тревогу племянника. – Кушай, Климушка. Во всем, что ты видишь на столе, есть чудесное вещество – фосфор. Я прочитала недавно брошюрку, там написано о его целебных свойствах. Защищает от чахотки, укрепляет сердце и развивает умственную деятельность.

Доктор собрался рассмеяться, но не успел, потому что его потеплевший взгляд и улыбку тетушка восприняла как знак одобрения и смело продолжила:

– Даже, скажу тебе по секрету, водочка в графинчике – с фосфором.

– С фосфором? – подозрительно переспросил доктор.

– Да. И знаешь, это я сама придумала. Хрящики осетровые купила, подсушила и столкла в порошок. На нем и настаивала.

Доктор содрогнулся, представив себе рыбный привкус водки с фосфором. Но, оглядев еще раз нарядный и опрятный стол, покрытый безукоризненно чистой белой накрахмаленной скатертью, аккуратно сложенные салфетки на парадных фарфоровых тарелках, разложенные по блюдам кушанья – ровно двенадцать, – отбросил сомнения. Хрустальный графинчик с прозрачным сомнительным напитком совсем перестал казаться опасным, когда рядом с ним любящий племянник увидел памятную с детства вазу, в ней лежали традиционные для их семейных рождественских праздников орехи и синий изюм. Нет! Даже уверовав в целительные свойства фосфора, заботливая тетушка не забыла, чем порадовать своего единственного племянника.