Рекс Стаут - Снова убивать

– Мисс Фокс, все в порядке.

Зеленый мох, полный воды, вдруг взлетел над ящиком, забрызгав всем нам брюки. И мы принялись снимать его налипшие комья с насквозь мокрого платья Клары Фокс, а она откинула волосы и сказала:

– Слава богу, что я не русалка!

Хоррокс коснулся пальцами рукава ее платья:

– Абсолютно насквозь, да? В самом деле…

Возможно, он никого и не привел, но он сам не должен был приходить. Я его перебил:

– По-моему, вам пора. О мисс Фокс позаботится Фриц. Надеюсь, вы не возражаете?

На следующий день в двенадцать часов мы с Вульфом сидели в кабинете. А Фред Даркин в кухне доедал свиные отбивные и тыквенный пирог. Он явился минут до того примерно за двадцать, приволок с собой отбивные, чтобы Фриц их ему поджарил, и рассказал, как его ни за что посадили. После часовой беседы с Кремером, когда Фреда снова отправили в камеру, в Главное управление разбираться с его грехами приехал один из помощников Барбера. Он недолго убеждал полицейских, и Фреда отпустили на все четыре стороны, то есть обратно на Тридцать пятую улицу. Вульф даже не подумал с ним встречаться.

Наверху в тропической части оранжереи на веревке сохли платье и другие предметы одежды Клары Фокс, а сама мисс Фокс, спустившись в южную комнату, отдыхала в моем халате, который Вульф подарил мне на Рождество четыре года назад. Я ее в таком облачении не видел, но пришел Фриц и унес мой халат. Похоже, пора побыстрее заканчивать это дело, иначе скоро мне нечего будет надеть.

Хоррокс отбыл, приняв мой намек без малейших возражений. Никто ничего ему так и не объяснил. Вульф даже Кларе Фокс не все объяснил, хотя по его манере, с какой он с ней говорил, я понял, что он уже записал ее число тех редчайших женщин, которых он мог бы признать разумными существами. Мне он рассказал, как она, с Хорроксом за руку, вбежала в оранжерею и молча, немедленно забралась в ящик, заранее подготовленный Теодором, и как, уже стоя в ящике, посмотрела строго на Хоррокса и велела: «Без вопросов. Делайте то, что скажет мистер Вульф. Вы меня поняли». Хоррокс, рот разинув, смотрел, как она легла в ящик и Хорстман прикрыл ее трехдюймовым слоем мшистого грунта, а Вульф схватился за ороситель. Но, впрочем, быстро пришел в себя и помог укладывать доски и расставлять горшки.

Вульф сидел в кабинете, пил пиво и время от времени высказывал какую-нибудь идею, которая в тот момент приходила ему в голову. Одна из них состояла в том, что коли Кремера вынудили предпринять столь оскорбительные по отношению к нему, Вульфу, действия, не остановившись перед вторжением в его дом, то не исключено, что они придумают еще что-нибудь, например начнут прослушивать телефон, и, стало быть, нужно быть осторожней. В другой раз он сказал, что с его стороны было потрясающей глупостью позволить уйти Майку Уолшу, не спросив об одной вещи, поскольку у него, у Вульфа, к тому моменту уже сформировалась гипотеза, которую следовало проверить. Потом сказал, что ему жаль старого Линдквиста, у которого нет телефона, так как, значит, тому придется ехать в ближайшую деревню за девять миль, потому что он, Вульф, заказал разговор с ним на час. Потом сказал, что ему очень хотелось бы, чтобы Джонни Кимс сумел разыскать Майка Уолша и привести его поскорей, поскольку теперь тот мог бы пролить свет на всю историю. Потом опять выпил пива. И так далее.

Я не мешал ему болтать в надежде, что он, пусть случайно, прольет свет на парочку мучавших меня вопросов, но не дождался.

Зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал голос Кимса. Я его перебил, не успел он начать:

– Джонни, тебя плохо слышно! Отодвинь трубку.

– Что?

– Я сказал: отодвинь трубку подальше.

– О-о. Так лучше?

– Ага.

– Значит, так… Начну с конца. Старую леди я нашел. Она была в полном здравии, и я провел с ней пару часов, но потом ее сбило коричневое такси, так что она в больнице.

– Надо же. Подожди минутку. – Я прикрыл трубку ладонью и повернулся к Вульфу. – Джонни нашел Майка Уолша. Висел у него на хвосте пару часов, а потом его забрал полицейский и отвел в Управление.

– Джонни?

– Нет. Уолша.

Вульф нахмурился и зашевелил губами. Потом вздохнул:

– Как они мне надоели. Пусть едет сюда.

Я сказал в трубку:

– Быстрее приезжай сюда.

И повесил трубку.

Вульф откинулся в кресле, закрыл глаза, и я ему не мешал. Ситуация была паршивая, он мог и вспылить, а я не люблю, когда в меня что-нибудь бросают, пусть хоть резкое слово. Если его бормотание под пивко было не просто сотрясанием воздуха, то арест Уолша выглядел совсем для нас паршиво, учитывая, сколько тот мог наболтать Кремеру, не говоря о том, какие меры безопасности теперь задействуют для защиты маркиза от жутких заговорщиков.