Александра Маринина - Казнь без злого умысла

«Не могу с тобой связаться, телефон не отвечает, а письма с электронки возвращаются с пометкой, что твоя почта не работает. Я закончил свою часть отчета, теперь экологическая картина вырисовывается полностью, это убойный материал, они все пойдут под суд, можешь мне поверить. Срочно объявись в лаборатории. Ты куда-то уехал, что ли? Дверь не открываешь, телефон не берешь, пришлось письмо посылать, как в доисторические времена. Не тяни, вопрос срочный».

– Вот, значит, как, – протянула негромко Нина, присаживаясь на краешек дивана. – Это не на почту надо идти, а в полицию.

– Почему в полицию? – испугался муж. – Я же не нарочно… Так получилось. Случайно.

– Это письмо Семушкину. Тому, которого убили. Судя по письму, он занимался экологией. Ты понимаешь, что это значит?

– Ох ты, господи! – выдохнул муж. – Ничего себе… Думаешь, это опять?..

Из кухни, отделенной от просторной гостиной раздвижной дверью, донесся звон – там что-то разбили. Похоже, тарелку. Анастасия Каменская бросила быстрый взгляд сначала на брата, потом на Короткова: это ведь их жены там, на кухне, и именно они что-то расколотили. Коротков едва заметно дернулся, а брат Саша и бровью не повел, знал, что его любимая жена бьет посуду так же отменно, как и готовит. Привык.

– Сань, там девушки что-то разбили, – осторожно заметила Настя.

– Разбили, – невозмутимо отозвался Александр. – Но это никак не меняет постановку вопроса. Я специально вас собрал, чтобы можно было все обсудить, все порешать и не играть в испорченный телефон. Стасов, ты что скажешь?

Владислав Николаевич Стасов, Настин давний друг, а в последние годы – еще и начальник, только пожал могучими плечами.

– Я не возражаю. Какая мне разница, где будет работать мой сотрудник? Договорчик заключим с твоим банком, а хочешь – с тобой лично, как с частным лицом, пропишем в нем, что командировочные и накладные расходы за твой счет, никаких проблем. То есть у меня – как у начальника твоей обожаемой сестры – нет ни одной причины ее не отпускать в этот твой, как его…

– Вербицк, – пряча улыбку, подсказал Каменский.

Настя метнула в шефа испепеляющий взгляд. Ну почему Владик так легко ее отпускает?! Можно подумать, она спит и видит, как бы ей съездить «на халяву» в этот Вербицк, к черту на кулички, куда-то в Перовскую область, в Западную Сибирь. И главное, совершенно непонятно, что она там будет делать. Юрка Коротков – вопросов нет, он и так у Саши Каменского работает директором пансионата в Подмосковье, уж кому, как не ему, знать, какие нужны условия для строительства и организации такой же базы отдыха. У Сашкиного банка открылось за последние годы множество филиалов по всей Сибири, и Каменский решил построить еще, по крайней мере, один пансионат, где смогут с комфортом и удовольствием проводить отпуска, праздники и выходные дни сотрудники этих филиалов. Тут все понятно. Но она-то, Настя, здесь каким боком? Чем она будет там заниматься? У нее от одного только слова «коммуникации» судороги делаются!

Она умоляюще посмотрела на мужа: может, хотя бы Чистяков ее защитит? Вот пусть бы он сейчас прекратил молчать и высказался в том духе, что, дескать, он против… Хотя почему он должен быть против? После стольких лет совместной жизни как-то смешно прозвучат слова «не хочу расставаться надолго» или «буду скучать», и еще более нелепым выглядело бы его заявление о том, что он, дескать, не может жить один и с хозяйством не справится. Уж кто-кто, а Чистяков справится получше иной хозяйки. Можно, конечно, выкатить так называемую ревность, сославшись на то, что жена, мол, в дальний путь… да с чужим мужиком… да неизвестно, чем они там будут заниматься… Нет, не пройдет. Юрку Короткова Настя знает тридцать лет, и столько же лет его прекрасно знает Чистяков. Не прокатит… Господи, как же ехать-то не хочется!

– Хорошо, – обреченно вздохнула Настя. – И что я там должна буду делать?

Александр собрался было ответить, но его внимание привлекли какие-то новые звуки из-за двери, разделяющей гостиную и кухню. Настя насторожилась: похоже, кто-то плакал.

– Дамы! – во весь голос заорал хозяин дома. – Что там у вас стряслось?

Отодвинулась створка раздвижной двери, из кухни выглянула Ирина, жена Короткова, яркая пышнотелая красавица.

– Саша, там Дашка разбила твою любимую чашку и рыдает. Говорит, что ты ее сам выбирал в какой-то поездке в какой-то памятный вам обоим день, и эта чашка для тебя что-то вроде талисмана, и ты без нее жить не можешь, и что Дашку ты просто убьешь. Убьешь, что ли? Правда? – Ирина весело подмигнула Каменскому и подбежала к мужу, чтобы чмокнуть его в темечко.