Александра Маринина - Казнь без злого умысла

Фундамент залили в котлован, ферму построили. И никто никогда не узнал бы о спрятанных трупах, если бы не возникла опасность, что ферму ликвидируют и все постройки снесут. Все силы мэра и начальника УВД были брошены на то, чтобы не допустить строительства трассы на севере района. Если найдут останки – первым делом будут искать и отрабатывать тех, кто в тот момент работал на строительстве. Вспомнят про Диму Голикова. А вдруг окажется, что он кому-то рассказал об их отвратительной тайне? Конечно, Димка псих, кто ему поверит? Но все равно страшно: а если тот, кому он рассказал, хоть и не поверил, но запомнил? Вот старик со зверофермы, профессор, ездил же к Димке в интернат… Зачем ездил? Чем Димка ему так приглянулся? О чем рассказывал, какими секретами делился с этим профессором, пока они вместе срок мотали? А ветеринар Чураков, друживший с Тарасевичем и проводивший с ним много времени? Бог мой, сколько усилий было потрачено! И сколько грехов взято на душу…

И еще до вчерашнего дня Смелков и Баев были уверены, что в этой борьбе их не двое. Их трое. С ними Петр Ворожец.

«Каждый из нас может предать…»

– Димка умер два года назад, – пробормотал Баев. – Ты его хоронил. И вещи забрал. Значит, все эти два года ты знал, что никакой опасности нет? Ты все это еще тогда придумал?

– А я вообще парень сообразительный. Удивлен?

– Ты знал, – продолжал Баев. – И спокойно смотрел, как мы с Костей с ума сходим от страха, что все вскроется. Тебе нравилось на это смотреть, да? Ты хотел быть главным. Ты хотел быть выше нас, сильнее нас. Ну что ж, у тебя это получилось. Ты ведь не просто смотрел, как мы дергаемся, ты не останавливал меня, когда я делал то, что делал. А я много чего сделал для того, чтобы выяснить, не проболтался ли Димка профессору, с которым вместе сидел, о нашей ферме. С ветеринаром этим, с рукописями профессора… Вы с Костиком оставались в стороне, все в белом, один я в дерьме по уши.

– Про девку с телевидения не забудь, – цинично усмехнулся Ворожец. – Ее ведь тоже твой мальчик приговорил, которого ты для таких вот особых поручений за собой перетащил. Но отдаю тебе должное: твои люди хорошо следили за всем, что происходит вокруг Кости. Как только какая программа или статья – во все глаза смотрели, кто какой материал собирает и в какую сторону копает. Девку-то эту, Милюкову, в пять секунд вычислили, как только она к бабке Федюниной зашла. Помню я эту Федюнину, вечно ко всем лезла, все про всех вынюхивала, все про всех знала. Так что мальчик твой молодец, не оплошал. Выпиши ему премию от моего имени. Хотя старался он зря. Но ты прав, Игорешка, мне было приятно наблюдать за тем, как вы с Костиком пыхтите и из-под себя выпрыгиваете, чтобы сохранить Косте место мэра и не допустить ликвидации фермы. Костик стал стесняться открыто дружить со мной. Ты тоже меня предупредил, что если что – покрывать не станешь, руку помощи не протянешь. И на что ж вы рассчитывали, дорогие мои друзья детства? Что я – мать Тереза, все прощу и все пойму? А я вот не понял. И не простил. Мне было приятно видеть, как вы боитесь. Такие все важные, светские, при должностях, при регалиях, почетные с ног до головы – и боитесь, аж трясетесь от страха и нервов. Ну, я сказал достаточно, чтобы ты, наконец, плюнул на идеалы дружбы и назвал меня подонком? Или добавить?

Баев прикрыл глаза, чтобы боль не выплеснулась наружу. Что Петька может добавить? Какую еще гадость он сделал? Догадка отозвалась еще одним всплеском тупой боли где-то в груди.

– Я сам добавлю, – едва шевеля губами, проговорил Игорь Валерьевич. – Ты Лорика покрывал, чтобы в нужное время все выплыло и ударило по Косте. Ты берег этот козырь до того момента, когда наступят выборы. Чтобы уж наверняка.

Он говорил совсем не то, что хотел сказать. Не то, о чем догадался. Но произнести это вслух не было сил. Может, промолчать? Как будто это спасет! Невысказанное знание о факте не отменит сам факт.

Баев поднялся. Ему больше нечего здесь делать. Ворожец не встал, чтобы проводить гостя, только смотрел на него насмешливо и выжидающе.

– Значит, ужинать не останешься? Убийцы у нас теперь такие гордые, что с подонками за один стол не сядут? Ранг не тот?

Шагнувший было к двери полковник обернулся.

– Ты, Петька, тоже убийца. Не прибедняйся. Это ведь ты Димку?.. Конечно, ты. Ты боялся, что он все-таки что-то помнит и может кому-нибудь сказать. А когда увидел эту коробочку несчастную, сразу понял, что даже если Димка кому-то что-то и рассказал, то коробочкой всегда можно будет прикрыть задницу. Только хорошо бы, чтобы виновный был уже мертв. Что ты ему дал? Сердечный препарат? Так что я, Петька, конечно, убийца, но и ты не лучше.