– Я не говорила, будто сожалею о том, что откликнулась.
– Нет, но то, как вы…
– Я буду в офисе мистера Вульфа к шести часам.
– Хорошо. Мне заехать…
Следовало быть осмотрительнее и не давать ей еще один шанс перебить меня. Она сказала, что вполне в состоянии доехать самостоятельно, в чем я, собственно, и не сомневался.
В ее внешности не было ничего резкого – в отличие от резкой манеры прерывать собеседника. Норковая шубка и темно-красное шерстяное платье, которое обнаружилось, когда она скинула шубку на спинку красного кожаного кресла, сами по себе были неплохи, одна беда: они никак не вязались с хозяйкой.
Ее было слишком много. Лицо такое пухлое, что трудно определить, есть ли под мясом кости, складки очень глубокие. Она мне не понравилась. И Вульфу – тоже, судя по выражению его лица. Что касается самой леди, бьюсь об заклад, ей не нравился вообще никто.
Вульф пошелестел листом бледно-голубой бумаги и перевел взгляд на посетительницу.
– Вы написали, мадам, что, возможно, способны мне что-то рассказать. Ваша осторожность вполне понятна и даже похвальна. Прежде чем раскрывать карты, вы хотели выяснить, кто поместил объявление. Теперь вы это знаете. Нет необходимости…
– Ваш человек мне угрожал, – перебила она Вульфа. – Таким способом не добьешься, чтобы я что-нибудь рассказала – если мне есть что рассказывать.
– Согласен. Мистер Гудвин своеволен. Арчи, возьми свои слова обратно.
Я сделал неимоверное усилие, чтобы изобразить улыбку, какую мужчина адресует дамам.
– Беру свои слова обратно, миссис Майклз. Я был в таком нетерпении…
– Если я и расскажу вам что-нибудь, – обратилась она к Вульфу, игнорируя меня, – то лишь потому, что сама этого хочу. Как вы используете рассказанное – дело ваше, но вы дадите мне слово чести не упоминать при этом моего имени. Никто не должен знать, что я написала вам, приехала повидаться или имею к этому какое-то отношение.
Вульф покачал головой:
– Исключено. Вы не глупы, мадам, и я не стану обращаться с вами так, будто сомневаюсь в этом. Возможно даже, что вам придется давать свидетельские показания на суде по делу об убийстве. Не могу ничего утверждать, поскольку мне неизвестно, что именно вы хотите рассказать. Так как же я могу…
– Хорошо, – сдалась она. – Я вижу, что совершила ошибку. Мне нужно быть дома к семи часам. Так вот что я хочу вам сообщить: кто-то, кого я знаю, подписывался на газету «Чего ожидать», которую издавала та женщина, Бьюла Пул. Я отчетливо помню, как однажды, два или три месяца назад, видела стопку этих газет в каком-то доме, квартире или офисе. Я пытаюсь вспомнить, где это было, и никак не могу. Я написала вам в надежде, что вы каким-то образом поможете мне вспомнить. Я действительно хочу попытаться, однако сомневаюсь, будет ли толк.
– Действительно. – Лицо Вульфа приняло такое же унылое выражение, как у нее. – Я же сказал, что вы не глупы. Полагаю, вы готовы придерживаться своего условия при любых обстоя…
– Да, готова.
– Даже если мистер Гудвин снова станет своевольничать и возобновит свои угрозы?
– Вот как? – Тон у нее был презрительный.
– Но это же просто смешно. Чтобы вы дали себе труд отозваться на объявление и приехать сюда…
– Я не имею ничего против того, чтобы быть смешной.
– Тогда у меня нет выбора. – Вульф поджал губы. – Я принимаю ваши условия. Обещаю от своего лица и от лица мистера Гудвина, моего помощника, что мы не станем раскрывать источник нашей информации и сделаем все возможное, чтобы никто о нем не узнал. Если кому-то это удастся, то лишь вопреки нашей воле и несмотря на принятые нами предосторожности. Мы не можем гарантировать – только обещать, и мы обещаем.
Ее глаза сузились.
– Дайте слово чести.
– Боже мой, к чему этот старомодный оборот? Ну хорошо. Даю слово чести. Арчи?
– Даю слово чести, – с серьезным видом произнес я.
Она быстро наклонила голову, напомнив мне сову, которую я видел в зоопарке, когда та готовилась атаковать мышь.
– Мой муж, – сказала она, – был подписчиком этой газеты, «Чего ожидать», в течение восьми месяцев.
Сова атаковала, потому что была голодна, наша же посетительница желала сделать гадость. Это намерение выдал ее голос, заметно изменившийся, когда она произнесла слово «муж».
– Вот уж потеха так потеха, – продолжала она. – Он сроду не интересовался политикой, положением дел в промышленности или на фондовой бирже. Ни чем таким. Он успешный врач, и единственное, о чем он думает, это его работа и пациенты, особенно женского пола. Для чего ему понадобилась газета «Чего ожидать»? С какой стати он платил этой Бьюле Пул каждую неделю, из месяца в месяц? У меня имеются собственные средства. И первые несколько лет после свадьбы мы жили на мой доход, но потом муж добился успеха и больше не нуждался в моих деньгах. И он не…
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу