Рекс Стаут - И быть подлецом (сборник)

Она положила фотографию рядом с собой на диван, зажав ее между указательным и большим пальцем так, что ногти впились в картонку. Женщина смотрела прямо мне в глаза. Я видел, как напряглись мышцы у нее на шее. Наверное, поэтому голос ее прозвучал иначе, когда она проговорила:

– Откуда это у вас?

– Об этом я не имею права говорить, – покачал я головой. – Как уже сказал, я выполняю поручение. Задание номер два состоит в том, чтобы передать вам на словах следующее. На этом этаже в коридоре у черного хода к служебному лифту стоит мужчина по имени Сол Пензер. Здоровяком его не назовешь, но он только что хорошо выспался и поэтому будет начеку. В-третьих, спешу вам сообщить, что полиции удалось опознать обнаженное тело мужчины с раздавленной головой, обнаруженное во фруктовом саду в Уэстчестере, всего в десяти минутах езды от таверны «У Монти» и коттеджа Блэни. Как оказалось, оно принадлежит некоему Артуру Хоуэллу, работавшему на корпорацию «Бек продактс».

Она ни разу не отвела взгляд. Даже не моргнула.

– Не знаю, зачем вы мне все это рассказываете, – отстраненным тоном произнесла она. – Артур Хоуэлл? Вы сказали – Артур Хоуэлл?

– Да, именно так. Артур Хоуэлл. Его голову переехали на машине – раскатали в блин, однако того, что осталось, вполне хватило его дантисту. Он-то и помог опознать тело. Все это я вам рассказываю по поручению мистера Вульфа. – Я глянул на часы. – Итак, сейчас двадцать минут одиннадцатого. Без четверти одиннадцать я должен – это в-четвертых – либо вернуться к мистеру Вульфу, либо ему позвонить. Если я не сделаю ни того ни другого, он свяжется с инспектором Кремером и сюда нагрянет полиция. Народу явится поменьше, чем во вторник вечером, поскольку на этот раз в экспертах надобности нет, но толпа все равно будет немаленькой. – Я выдержал паузу и, по-прежнему глядя ей в глаза, продолжил: – Так, давайте подумаем, все ли поручения я выполнил. Фотокарточку с капсюлем отдал, про Сола у лифта сказал, про Хоуэлла – тоже, про звонок в полицию без четверти одиннадцать упомянул. Тогда у меня – все.

Она встала и с фотографией в руке направилась к двери справа – именно за ней она скрылась во вторник, когда сюда явился Блэни.

Я должен был решить, что́ мне делать. Если она хотела побыть одна и привести мысли в порядок – что ж, против этого я ничего не имел. Однако, на мой взгляд, велев Солу сторожить служебный лифт, босс кое о чем позабыл. Я имею в виду пожарную лестницу. Так что я отправился следом за Мартой, хотя куда как охотнее остался бы в гостиной.

Мне пришлось ходить за женщиной хвостом. Она вела себя словно глухонемой агент по недвижимости, показывающий жилье такому же глухонемому клиенту, роль которого досталась мне.

Сначала, не говоря ни слова, она отправилась в хозяйскую спальню. Я пошел вслед за Мартой, держась чуть справа от нее. Она подошла к стенному шкафу, открыла дверцу, некоторое время молча изучала содержимое, после чего закрыла его.

Затем она направилась к другой распахнутой настежь двери, которая вела в ванную. Я никогда не видел, чтобы выход на пожарную лестницу располагался у окна ванной комнаты, однако счел, что не повредит это проверить. Убедившись, что из ванной Марте никуда не деться, я вышел, а она осталась там, прикрыв за собой дверь.

Я подошел к окну и, нахмурившись, уставился во тьму. Прошло минуты три. Похоже, я настолько глубоко погрузился в собственные мысли, что даже забывал дышать.

Наконец дверь открылась и Марта вышла. Я обратил внимание на то, что она больше не держит в руках фотографию. Что ж, ну и пусть.

Постояв немного, женщина направилась на кухню, где располагался черный ход, ведущий в коридор к служебному лифту. Я двинулся следом. Марта резко открыла входную дверь. Мы оба уставились на Сола, который стоял у порога и читал газету. Пензер поднял на нас взгляд.

– Привет, Сол, – сказал я.

– Привет, Арчи, – отозвался он.

Марта аккуратно прикрыла дверь, так чтобы та не хлопнула, после чего прошла через столовую и гостиную в прихожую. Зачем я все это вам рассказываю? Хочу объяснить, что я ничего не мог поделать.

Мне страшно не хотелось, чтобы она устраивала истерику в вестибюле, поэтому я обогнал Марту и заслонил собой входную дверь. Не проронив ни слова, женщина просто повернулась и направилась обратно в гостиную.

Даже теперь ее поведение представляется мне столь же необъяснимым, каким показалось тогда. Быть может, она металась, как львица по клетке, в поисках выхода? Не знаю. Трудно сказать.