Рекс Стаут - Слишком много женщин (сборник)

Когда Лон взял трубку, я не стал церемониться:

– Твоя очередь оказать услугу. Расскажи мне про миссис Пайн, замужем за Джаспером Пайном, в девичестве Нейлор. Муж у нее – президент большой компании, поставляет оборудование строителям. Офис в центре. Слышал о такой дамочке?

– Еще бы, это добыча.

– Какого рода?

– Ну, так мы называем всякого, кто не дает умереть с голоду бедным журналистам. Поставщиков новостей. Пока эта дичь упрямо не дается нам в руки, разве что мелькнет в биржевых сводках, но городские газеты еще не оставили надежду.

– Что же подогревает интерес?

– А ты, собственно, откуда звонишь? Не из кабинета Вульфа, часом?

Я поцокал языком.

– Ты не расслышал моего имени? Все хорошо, я в телефонной будке.

– Ладно. Предмет твоего интереса то и дело заводит дружбу с молодыми людьми. В связях разборчива, но неисправима. У нее полно зелени, она хорошо сохранилась для своих лет и, по-видимому, не дура, не то давно покатилась бы по наклонной. Я бы и тебе посоветовал попытать счастья… сколько тебе, лет тридцать? Для нее в самый раз! Ты недурен собой и, если поработаешь над манерами…

– Ага. Потом получишь свою десятину. Полагаю, у вас нигде не завалялся список моих предшественников, с которыми она была дружна?

– Ну, списка у нас нет, мы не настолько въедливы. Ты же не воображаешь, будто моя газета станет совать нос в чью-то частную жи… Постой-ка! Минуточку. Ты, Ниро Вульф и эти ваши убийства. Применим ассоциативный подход… Вот черт, как же его звали? Мюррей? Нет. Мур?

– Мистер Коэн, – с благоговением произнес я, – вы, как всегда, без промаха бьете не в бровь, а в глаз. По сравнению с тобой Джон Киран [3] – пустое место. Четвертого декабря на Тридцать девятой улице Мура сбили насмерть автомобилем, водитель с места происшествия скрылся. Скажи теперь, что с этим несчастным тоже водили дружбу.

– Водили.

– Миссис Пайн?

– Сформулируй вопрос иначе. Даже если звонишь из будки. Я не хочу впутывать в такую мутную историю ничьих имен.

– С ним дружил предмет моего интереса?

– Да.

– А подробнее нельзя?

– Отчего же. Казалось, хлеб уже намазан маслом, и все только слюнку глотали. Когда парня подкосили, глубокой ночью, с его-то связями, газета почла своим долгом изучить происшествие со всех возможных сторон и избежать тем самым малейших намеков на возможный скандал…

– Ах ты, господи. Продолжай, Лон.

– Изучила. Как и копы, надо думать. Только вышел облом. Деталей уже не помню, не задержались в памяти, но прессе там нечего было делать. Тот случай запомнился именно тем, что казался таким многообещающим, а в итоге – пшик. Муж определенно не совершал роковой ошибки, блюдя свою честь или просто отомстив. А Мур не представлял собой ничего интересного. Порядковый номер, уж не знаю, седьмой или восьмой. К тому же его давно списали в утиль, и на тот момент дружбу уже водили с другим… этим, как его… забыл, как зовут, да и неважно. Муж был в курсе и безропотно все сносил долгие годы. Наш отдел журналистских расследований установил это совершенно точно… Ты там, поди, уже задохнулся в своей будке, а мне бы еще поработать. Давай выкладывай начистоту, с правом цитирования: кто нанял Вульфа?

– Рано еще, – притормозил я Лона Коэна. – Дождись, пока новость созреет, а уж потом я все выложу, если черви не заведутся. Мы ведь давно с тобой знакомы. Сам знаешь, мы не мелочимся, оплачивая услуги. Если заскочу в гости, у меня будет шанс поболтать с тем, кто занимался наездом на Мура?

– Только предупреди звонком.

– Конечно. Спасибо и пламенные приветы от всех нас!

Я выскользнул из вестибюля на улицу и прошел еще с квартал – к местечку, на которое успел положить глаз. Там я взял три сэндвича с ветчиной и кварту молока, каковые потащил назад в вестибюль, а оттуда – наверх, в свой рабочий кабинет на тридцать четвертом этаже. Там, никем не потревоженный, я и уплел свой обед. Когда от сэндвичей остались лишь крошки, я уже успел прийти к паре выводов, первый из которых гласил: хорошо, что я не поддался импульсу выскочить из «Фонтана здоровья» с единственной наградой за все муки в виде яблока.

Имея на руках сразу два дела, я обычно откладываю наиболее приятное на потом. Именно так должно было выйти и теперь, да только фортуна распорядилась иначе. Я планировал позвонить Джасперу Пайну и устроить встречу с ним в три часа, но, взявшись за телефон, услышал от некоего мистера Стэплтона, что до пятнадцати минут пятого мистер Пайн будет недосягаем. Это убедило меня поменять очередность.