Мэри Стюарт - Лунные прядильщицы

«Что, гангрены нет?»

«Ну, – сказала я осторожно, – продолжай надеять­ся, понадобится несколько дней, чтобы она началась… О, Марк, я не знаю ничегошеньки об этом, но честно, она кажется мне очень чистой и, полагаю, заживает».

Он повернул голову посмотреть на нее. «Да, выглядит хорошо. Сейчас дай ей подсохнуть, и сойдет».

«Хорошо? Она выглядит ужасно! Сильно болит?»

«Это вообще не тема для разговора, разве не знаешь? Ты должна жизнерадостно мне заявить: „Ну, дружище, она выглядит великолепно. Ну, а теперь встанем и выпьем все до дна“. Нет, действительно, она в самом деле выглядит прекрасно и чисто, Бог знает как. Мо­жет, травы сделали чудо. Случаются в жизни и более странные вещи. Хотя, если бы способен был тогда по­нять, что это старая рубашка Лэмбиса, которую носили по крайней мере с тех пор, как мы оставили Пирей…»

«Крутые вы типы. Это только показывает, что можно сделать, когда все оставляется Природе. Кому нужны скучные современные штучки вроде антисептиков? Ле­жи спокойно. Я собираюсь снова ее забинтовать».

«Чем? Что это?»

«Старая нижняя юбка, которую я не снимала с Афин».

«Но послушай…»

«Да лежи спокойно. Не беспокойся, я ее утром высти­рала. Она сушилась, как белый флаг, на ветке внутри расселины».

«Я не имел это в виду, не будь глупой. Боже мой, но ты не должна больше терять одежду. Отдала кофту, а теперь нижнюю юбку…»

«Не беспокойся. Больше ничего не отдам. У меня больше нет ничего лишнего. Ну, так лучше, и теперь будет сухой. Как она?»

«Великолепно. Нет, честно, очень хорошо. Больше не пульсирует, только болит, как клеймо, если я дергаюсь».

«Ну и не нужно больше двигаться. Оставайся на месте и смотри на скалу. Я собираюсь закопать эти тряпки, а затем принесу свежей воды, чтобы мы могли здесь оставаться, если придется». Когда я вернулась с водой и свежей растопкой и приготовила все для костра, было почти восемь. Я легла возле Марка и положила подбо­родок на руки. «Теперь я понаблюдаю. Ложись».

Без единого слова он повиновался, закрыв глаза с тем же видом свирепого и сосредоточенного терпения.

Я смотрела на длинные, голые отроги горы. Ничего. Восемь часов яркого, прекрасного утра.

День собирался быть долгим.

И двадцати минут не прошло, как появился мужчина. Я увидела далеко внизу, на юго-восточном скло­не, движение. Естественно, моя первая мысль была, что это возвращается Лэмбис. Маленькая фигурка подходила все ближе и не слишком старалась спрятаться. Я сощурила глаза. Одет во что-то темное. Это вполне может быть корич­невыми брюками и темно-синим свитером. Но в руках только палка, и он не только идет открыто через самые голые склоны, но и не спешит. Часто отдыхает и осматри­вается, прикладывая ладонь к глазам, словно хочет за­крыть их от ослепительного блеска солнца.

Когда он остановился в четвертый раз и отдыхал несколько минут, я решила, все еще больше с любопыт­ством, чем с опасением, что это не Лэмбис. Затем, когда он поднял руку, солнце сверкнуло на чем-то, что он поднес к глазам. Бинокль. И затем, когда он двинулся дальше, другая вспышка, на этот раз на «палке» под мышкой. Ружье.

Я лежала плашмя на иголках можжевельника, кото­рые устилали выступ, и наблюдала за мужчиной, словно за гремучей змеей. После первого болезненного испуга мое сердце начало биться неровными толчками. Я глу­боко дышала, чтобы совладать с собой, и посмотрела на Марка. Он лежал неподвижно, с закрытыми глазами и все с тем же выражением изнеможения на лице. Я попыталась протянуть руку, затем отдернула. Еще будет время побеспокоить его, если убийца пойдет в нашу сторону.

А это точно убийца, никакого сомнения. Маленькая фигурка подошла ближе, мелькнуло что-то красное. Красная повязка на голове, о которой говорил Лэмбис. И очертания одежды мешковатые, как у критской. Кро­ме того, мужчина что-то терпеливо искал. Почти каж­дую минуту останавливался, чтобы тщательно осмот­реть склон в бинокль, и раз, когда отошел в сторону, чтобы пробиться сквозь молодые кипарисы, у него ружье было наготове…

Вышел из тени рощи и снова передохнул. Бинокль обращен вверх… наводится на выступ… на пастушью хижину… на тропинку, по которой вернется Лэмбис… Проследовал мимо нас, назад на запад, без остановки, и надолго остановился на густо заросших горах над рощей кипарисов. Опустил бинокль, рванул ружье и начал медленно подыматься по склону, пока не исчез за высту­пающим утесом.