Мэри Стюарт - Мой брат Михаэль

Голова и шея красивого и немного грустного молодого человека. Совершенно не эллинический тип, хотя что-то знакомое в нем было, и единственный портрет, в котором Нигель использовал свою «цветочную технику». Необыкновенно красиво.

Даниэль уронила все рисунки на пол и потеряла к ним интерес, только спросила:

— Ты все это рисовал когда, сегодня?

— Сегодня.

И не дав нам больше ничего смотреть, мальчик быстро собрал все работы и засунул их под кровать, при этом опять вернулся в первоначальное перевозбужденное состояние.

Даниэль тоже решила поменять тему и сказала:

— Ради бога, Нигель, ты вообще-то сегодня собираешься предложить мне выпить?

Он засуетился, роняя стаканы и бутылки. Я хотела встать и уйти, но Саймон посмотрел на меня и слабо покачал головой, я опять села.

Он обернулся к девушке:

— Я думал, вы уехали, Даниэль. Разве раскопки не закончились?

— Ах это? Да. Мы вчера вернулись в Афины, и я думала — вот это будет вещь, вернуться в цивилизацию, но у меня произошла жуткая сцена с шефом, и я подумала, что с таким же успехом могу вернуться в Дельфы к… — она улыбнулась, показав очень белые зубы, — вернуться в Дельфы. Вот я и тут.

Нигель спросил:

— Значит, тебя уволили?

— Можно сказать и так. Если отвлечься от того, что я была его любовницей… Ради Бога, Нигель, не притворяйся что ты не знал! Он мне начал надоедать. Все мужики надоедают раньше или позже, как вы думаете, Камилла Хэвен?

— Иногда. Женщины, впрочем, тоже.

— Терпеть не могу женщин. Но с шефом это вообще был полный финиш. Если бы он не прекратил здесь рыть и не отвалил в Афины, все равно пришлось бы его бросить. — Она выпустила огромный клуб дыма и посмотрела на Саймона. — Ну вот я и вернулась. Но мне придется жить здесь, в студии. Я теперь сама по себе, поэтому у меня все равно нет денег ни на какое другое место. Придется спать в простоте.

Как-то она умудрилась сказать последнее предложение, будто это значило делить постель с садистом-Саймоном.

Я подумала, что надо бы пожалеть Даниэль или посмеяться над ней, но почему-то не получалось. Мне начало казаться, что она не притворяется такой заматерелой и пресыщенной, а такая и есть, и это не так уж приятно.

А жалко мне было Нигеля, который неустанно бормотал:

— Как прекрасно, что ты вернулась! Ты знаешь! И конечно, останавливайся в студии, мы будем счастливы. Здесь только я, Саймон и датский художник…

— Датский художник?

Саймон ответил спокойно:

— Мальчик лет двадцати, который пришел из Янины и очень, очень устал.

Нигель подал ей стакан, будто чашу святого Грааля. Она подарила ему бриллиантовую улыбку, вогнав тем в экстаз, зевнула, потянулась, откинула голову на длинной шее и нежно провела рукой с очень длинными и красными ногтями по рукаву Саймона.

— Вообще-то, — сказала она бархатным голосом, — вообще-то я — девушка Саймона, правда Саймон?

Кажется я подпрыгнула на фут. Саймон посмотрел на нее сверху через сигаретный дым.

— Правда? Восхищен, конечно. Но, в этом случае объясни, почему ты наняла для меня в Афинах машину?

Рука замерла и быстро отдернулась. Тонкое тело на кровати впервые повернулось естественно, движением совершенно не сексуальным.

Она полностью обалдела.

— О чем ты говоришь?

— О машине, которую ты наняла от моего имени сегодня утром и должна была подобрать в ресторане Александроса.

— А, это… Откуда ты знаешь?

— Дорогая Даниэль, наняла-то ты ее для меня, но не получила, естественно, они со мной связались. Не важно как. Скажи, почему.

Она отхлебнула глоток и пожала плечами.

— Хотела вернуться в Дельфы. Наняла автомобильчик. В Греции плюют на женщин, поэтому сказала твое имя.

— И что это — дело жизни и смерти?

— Ничего подобного я не говорила, что за мелодраматизм?

— А почему приехала не на ней?

Я подумала: потому, что идиотка Камилла Хэвен ее уже взяла. И зачем Саймон обостряет? Как-то мне совсем не хотелось ругаться с этой амазонкой. И она имеет все основания быть в бешенстве, раз пришлось ловить другую машину. Или придет в него раньше или позже…

— Шеф предложил джип, это удобнее.

Я сказала:

— Тогда я права, я вас узнала, вы обогнали меня у Фив и ехали по неправильной стороне дороги.

— Возможно, так интереснее.

Опять Саймон:

— Значит, ты приехала раньше Камиллы, где была?

Она ответила почти злобно:

— Какая разница? Болталась по окрестностям.

Я спросила:

— В Итеа?

Вот тут уже подпрыгнула она, даже пролила немного выпивки.