Рамона Стюарт - Одержимость кровью

Над входной дверью зазвонил колокольчик. Когда дон Педро встал, я сказала:

- Я пойду. Не буду мешать вашим покупателям.

- Это не покупатели, - сказал он.

Повернувшись, я увидела, что в комнату из-за черной портьеры входят четверо женщин и двое мужчин. В них явно соединились индейская, африканская и испанская кровь. Юноша в свитере был очень хорош собой. На его запястье красовалась золотая цепочка. Из женщин одна, похоже, была студенткой, остальные выглядели как лавочники, домохозяйки и рабочие. Увидев меня, они смущенно остановились.

Дон Педро заговорил с ними по-испански, потом снова повернулся ко мне.

- Вам нужно остаться, мадам.

Я колебалась: хоть я и не поняла, что он им сказал, но имя Джоэла там явно прозвучало.

Миссис Перес взяла меня за руку. Ее рука была холодной, грубой и худой, как птичья лапа. Она отвела меня в сторону и зашептала на ухо. И раньше я подозревала, что она знает английский, но пользовалась она им только тогда, когда считала необходимым.

- Оставайся, - сказала она. - Они хотят изловить Тони.

Я испугалась.

- Мы хотим освободить от него вашего брата, - сказал дон Педро. - Душа Тони должна обрести покой.

Этой сцене суждено было стать частью моих кошмаров: сладковатый запах благовоний, гипнотическое мерцание свечей и дон Педро, расстилающий черное покрывало. На него он поставил фигурку святого.

- Кто это? - недоуменно спросила я.

Симпатичный юноша, стоявший рядом, шикнул на меня. Но потом смягчился - я была сестрой Джоэла.

- Это Сан-Маркос, - прошептал он, - покровитель колдунов и ведьм.

Его английский был ничуть не хуже моего.

- Дон Педро знает свое дело, - добавил он, - но и берет он очень дорого.

Взглянув на миссис Перес, на её стоптанные туфли и потрепанную сумку, я удивилась - как же она могла попасть в его клиентки? Может, пустила на это дело страховку мужа? Но ведь тогда она останется нищей! Это отнюдь не прибавило в моих глазах уважения к владельцу магазина.

Дон Педро начал заклинания, склонившись над импровизированным алтарем. Вначале я решила-оно обращено к Сан-Маркосу, но потом услышала и другие имена: Сан-Габриель, Сан-Мигель и какое-то незнакомое, наверно, африканское. Он повернулся, повторяя тот же текст в другую сторону. Когда он повернулся ещё раз, я поняла, что вызывает духов со всех четырех сторон света.

Потом он поставил возле алтаря бутылку рома и четыре подноса с какими-то фруктами. Я решила, что это были жертвоприношения духам, и те, в кого они воплотятся, должны будут все это съесть. Дон Педро поставил бокалы, налил в них ром и раздал всем присутствующим. Ром был теплым и маслянистым, я лишь коснулась его губами. Казалось, его это удовлетворило.

Когда они вдруг встали в кружок и запели, я собралась уходить. Ведь я не знала слов,которые они все повторяли следом за доном Педро. Мне показалось вдруг, что мне там не место. Ведь я не верила ни в духов, ни в жертвоприношения, ни в заклинания, и чувствовала себя ужасно неудобно. Но пока они все водили свой хоровод, невозможно было уйти, не помешав. И я стояла, пение все набирало силу, и вместе с ним росло мое нетерпение. Неожиданно пение зазвучало резко и пронзительно. Меня внезапно охватила слабость и стало плохо. Ведь из библиотеки я пришла сюда, забыв пообедать.

Красивый юноша, до этого стоявший рядом со мной, вышел на середину круга и мое отчуждение ещё более усилилось. Его свитер, фланелевые брюки и золотой браслет совершенно не вписывались в обстановку темной грязной комнаты со старой раскладушкой, ящерицами в клетке и статуэткой святого.

Неожиданно он вскрикнул, упал на пол и остался лежать неподвижно. Но вместо того, чтобы помочь ему, остальные певцы лишь замедлили ритм пения. Когда я шевельнулась, одна из женщин коснулась моего плеча и я увидела, что дон Педро повязывает тонкую талию юноши огромным шелковым платком.

И тут, очень медленно, юноша поднял голову. Припадок как будто прошел, но лицо стало совершенно неузнаваемо, словно на него наложили грим.

Дон Педро что-то сказал ему, тот побелел от злости и, задохнувшись, выпалили ответ, который я не поняла, но видя, как потрясены окружающие, сообразила, что он угрожает. Пение на миг прервалось, но дон Педро что-то коротко бросил и все запели опять, медленно и монотонно.

Дон Педро вновь заговорил, обращаясь к юноше. На этот раз держался от него подальше, а юноша как будто собирался с силами. И вдруг он встал на ноги, нагнулся, и, ухватив рукою черное покрывало, рванул его. Статуэтка Сан-Маркоса, подносы и бутылка рома - все полетело на пол. Мы подхватили свечи, боясь пожара.