Ольга Играева - Как загасить звезду

Она не боялась — сама не знала почему, но не боялась. Она была уверена в себе, в том, что все пройдет блестяще. Наверное, верила в свою звезду. Она давно открыла, что умнее многих своих знакомых — даже тех, кто преуспевал, кто достиг недосягаемых высот, кому она завидовала лютой завистью, кто вершил судьбы и повелевал. Единственное, чего она никак не могла понять, — почему бог к ним благоволит, помогает им, потому что с такими мозгами без помощи фортуны ничего не достигнешь. Господь любит убогоньких и полагает — наш умный и справедливый господь, — что одаренные люди сами проложат себе дорогу, сами всего добьются и сами все возьмут. «Что ж, я согласна… Возьму, только ты мне не мешай, не играй против меня своей жалостью к уродам», — усмехнулась она.

«Жаль, что нельзя перевести деньги на счет — сегодня все передвижения крупных сумм контролируются банком и финансовой разведкой. Да и кретины побоятся «засвечиваться» в банке с такими деньгами. И обналичить их будет трудно — недоноски устроят засаду прямо «у раздачи». Все-таки для наших, для криминальных дел (она довольно улыбнулась) по-прежнему лучше нала-налика ничего не придумаешь… И налоговые службы никогда не узнают, что денежки давно поменяли хозяина. И никаких 13 процентов для убогоньких! Не дождетесь. С какой стати? Надо придумать способ передачи… В ячейке камеры хранения? В дупле дуба, как Дубровский? Не то, не то. Ясно, что они установят слежку и за камерой хранения, и за «дуплом». Требуется нечто остроумное, неожиданное. Ни посредников, ни помощников привлекать нельзя — это след… Надеяться только на себя, как всегда, как всю жизнь. Надо как-то опрокинуть их расчеты. Скажем, назначить передачу в очень людном месте, чтобы в суматохе они так и не поняли, кто у них взял деньги. В метро или на вокзале. Метро отпадает сразу — менты там кишмя кишат. И раньше там во все глаза смотрели, а в связи с угрозой терроризма вообще стало невозможно. И в многолюдном месте они бабки из рук не выпустят, они идиоты, но не до такой же степени… Так что и вокзал не подойдет. Надо, чтобы место казалось совершенно безопасным, чтобы все там было на виду, все просматривалось. Если у них возникнет хоть малейшее сомнение, они деньги не оставят. Не то, не то. Плохо тебе сегодня думается, радость моя. А надо что-то изобрести экстраординарное — не следует недооценивать тупоголовых. Они, конечно, тупые, и ломать голову ради них, может быть, и не имело бы смысла, но по технологии нашего вымогательского дела лучше перестраховаться. Многолюдное место, безлюдное место… Нужно, чтобы оно было и такое и такое одновременно. Чушь? Нет, не чушь… А что, если в том недостроенном доме? Назначу им передачу денег на первом этаже — пусть положат пакет в мешок со строительным мусором. Они, разумеется, место проверят перед тем, как делать закладку. Место подозрений не вызовет, пусть хоть трое суток за домом наблюдают — долгострой и долгострой, кругом пустырь. Но только «умники» не знают, что в субботу там назначено собрание владельцев строящихся квартир. В час я назначаю передачу, а в пять минут второго туда заваливается толпа из ста человек! Заполняет холл первого этажа и… Денежки испарились, а куда — неизвестно».

Довольная тем, что вчерне сформулировала искомое решение задачки — осталось доработать детали, она осушила бокал за удачу. Поежилась — сама не заметила, как замерзла. Бог ты мой, она так увлеклась своими мыслями, что до сих пор сидит, замотанная в банное полотенце, мокрые волосы висят сосульками. Она встала, скинула полотенце и снова отправилась в ванную — втирать в тело смягчающее молочко, сушить волосы, приводить в порядок ногти. На полпути остановилась, вернулась и забрала с собой бокал вина, снова наполненный до краев.

«Я обязательно придумаю, как этих убогоньких обвести вокруг пальца. Можете не сомневаться, господа…» — легко, без напряжения думала она, сосредоточенно и старательно умащивая лицо шестисотрублевым кремом.

«Жигули»-«десятка» справа, резко затормозив, возмущенно загудело. «Чайник» в отечественной тачке с девкой аж подпрыгнули на сиденьях и чуть не ткнулись носами в лобовое стекло, когда Яшкин на своем серебристом «Мерседесе» внезапно, с размаху вклинился в крайний правый ряд. Длинный ряд машин перед светофором двигался еле-еле, в час по чайной ложке, все нервничали. Моторы надсадно выли, время от времени звук толчками нарастал, как будто машинам не терпелось рвануть вперед и они вот-вот выйдут из повиновения автомобилистов. На самом деле не терпелось водителям, это они «горячили коней», действуя друг другу на нервы. «Пошел ты!» — пробормотал Яшкин, оглянувшись на пассажирку «Жигулей». И тут же пожалел, что отвлекся — смотреть не на что. «Синий чулок», феминистка неухоженная, рабочая косточка, «трудящ-щ-щ-щая» — никакой косметики, волосы не уложены. Типичный участковый терапевт — небось целый день пенсионерам рецепты выписывает за три тысячи рэ в месяц. Или училка — весь день дебилам правило буравчика в мозги ввинчивает за ту же зарплату…