Юрий Кунов - Спроси у реки

– Имена.

– Девушки совершеннолетние! Я паспорта у них проверял.

– Имена.

– Снежаночка и Ксюша.

Посохин понял о ком идет речь. Девчонкам действительно было уже по восемнадцать лет.

– Номер такси не помните?

– Сашка Донцов за рулем авто был. Знаете такого? Я его всегда вызываю, если надо куда-нибудь смотаться. Номер машины не помню. У него красная «пятерка». Почти новая. Ему родители недавно подарили на день рождения. До этого он на «копейке» ездил. Он нас и из дома забирал, и из кафе.

– Донцова мы найдем. Номер его телефона у вас есть? Он на себя работает?

– Нет. Я его всегда через контору вызываю. ООО «Стрела».

– Знаю, знаю данную корпорацию. Надеюсь, ваш рассказ не будет сильно различаться в деталях с показаниями Табанина и этого упомянутого вами таксиста. И с девчушками мы тоже побеседуем.

– Нисколько не сомневаюсь, господин полицейский. Флаг вам в руки!

– Не хамите, Аркадий Борисович. Древко флага можно ведь и не по назначению использовать.

– Страна наслышана!

– Я в фигуральном смысле. Вы же тоже о флаге упомянули в фигуральном смысле? Не так ли?

– Разумеется.

– Что там у тебя? – отрывая взгляд от монитора компьютера, спросил Посохин вошедшего в кабинет Жарких.

Тот с довольным видом вытащил из красной папки лист бумаги и протянул его Посохину.

– Есть номерок, Павел Петрович. Только вчера всплыл.

– Неужто наконец нам подфартило?

– А то! С телефона Квасовой звонили на номер Андрея Алексеевича Татаринова. Наш, бирючинский. Живет на улице Некрасова, дом пять.

Посохин пробежал глазами напечатанный текст.

– Что, после пропажи Квасовой был только один звонок?

– Так точно. Я его галочкой отметил. Едем, Павел Петрович?

– Едем, мой лейтенант, едем. А ты номера Квасова и его дочки пробил?

– Само собой! – Жарких потряс перед собой красной папкой. – Все разговоры за последние две недели тут.

– Есть что-нибудь интересное?

– Ну…

– Ясно. Потом посмотрю. Поехали.

Несовершеннолетний А. А. Татаринов, как установил Жарких, проживал в полной семье. Братьев и сестер у него не было. Отец работал шофером, мать – продавцом.

– Семья у них типичная. Скандалы иногда случаются, но ничего экстраординарного, – рассказывал сидевшему за рулем Посохину старший лейтенант. – За пацаном тоже ничего особенного не числится. Так, по мелочи. Но Банщиков, их участковый, говорит, что с некоторых пор стал замечать Андрея в компании Бура, Буракова Сергея Васильевича, 1990 года рождения. Работает приемщиком металлолома. На нем висит условный срок за кражу. Мутный паренек.

– Адрес Буракова установил?

– Так точно.

– Как мать с отцом зовут?

– Татаринова? Алексей Иванович и Елена Владимировна. Если мне память не изменяет.

Память у Жарких была отличная. Как заметил Посохин, старший лейтенант нередко прибеднялся по поводу своих положительных качеств. Его родители, наверное, похвалами маленького Сережу не слишком баловали, считая, что гипертрофированное самомнение хуже излишней скромности.

– Черт! – выругался майор. – Сейчас на Колхозную придется свернуть. Иначе незаметно нам к дому Татариновых не подъехать. А на Колхозной дорогу лет двадцать не ремонтировали. Машину жалко.

– Надо было уазик брать.

– Ага, чтобы нас за версту было видно.

– Как будто народ не знает, кто на «Рено» под этим номером разъезжает.

– Татариновы вряд ли знают.

Автомобиль клюнул носом. Посохин сбросил скорость.

– Блинов стопка! Я же говорил! И дальний свет включать нельзя. Хотя бы щебнем ямы засыпали, администраторы хреновы. Наберут родни, а потом работать некому.

– Где остановимся, шеф?

Старший лейтенант подобным образом начинал обращаться к Посохину, только когда им овладевал охотничий азарт. Майор это знал. Если эмоции не перехлестывают через край, считал он, это хорошее подспорье в работе. Особенно при нехватке опыта. Что касается обращения «шеф», то Посохин не находил его фамильярным.

– Вон, у той вишни тормознем. Дальше не стоит ехать. Дверью не хлопай.

– Есть не хлопать.

Майор заглушил двигатель.

– Ключ, на всякий случай, я оставляю. Видишь, куда кладу? Но только попробуй при погоне поцарапать моего серого ослика.

– Шеф, преступник все оплатит.

– Ага, пошути у меня, Ходжа Насреддин.

Кто такой Ходжа Насреддин старший лейтенант не знал – он окончил российскую школу, а не советскую как Посохин, – но виду, что ему не знакомо имя легендарного узбекского острослова не подал.