Ирина Глебова - Выкуп

У неё закружилась голова – так действовали картины Максима. Она отошла и почти сразу успокоилась. Жалеть не о чем: почти десять лет Максим Зотов жил, скитаясь по квартирам и друзьям, перебивался на хлебе и воде, причём не только в своём городе и своей стране, но и за границей. Она бы не смогла этого вынести даже на короткое время. «Потому, – сказала себе Инга, – порадуемся за милого Макса. Пусть он отогреется в лучах славы и благах богатства. Может, мы ещё встретимся…»

Она направилась к одному из столиков, уставленных бокалами с шампанским, блюдами с бутербродами и тартинками. Весёлая компания у столика приняла её радостно, тут же стали спрашивать её мнение о картинах Макса Зотова. Она отвечала неопределённо, слушала рассуждения других и про себя насмешливо усмехалась. Никто в этом зале не знал того, что знала она – фундамента творческой философии Макса. Потому никто по-настоящему не понимал его… В этот момент Инга увидела Баркова. Так же, как и она, он держал в руках бокал, слушал, склонив голову, какого-то мужчину, и поглядывал через весь зал на неё. У Инги появилось ощущение, что Баркову, как раз в этот момент, рассказывают именно о ней. Она ещё не успела понять свои чувства – приятно или оскорбительно, – как её под руку ухватила знакомая дама, та самая, которую она год назад расспрашивала о Баркове. Заметно раскрасневшаяся и слишком весёлая, она почти закричала в самое ухо Инге:

– Смотри-ка, этот красавчик Барков глаз с тебя не сводит! Лови момент, подруга – такого вдовца грех упускать!

Инга, отшатнувшаяся было, быстро подалась к ней:

– Разве он вдовец?

– Давно, года три или четыре!

«Что же ты, дура старая, – воскликнула Инга мысленно в сердцах, – болтала мне про жену-домохозяйку!»

Оттолкнув довольно бесцеремонно руку «подруги», она глянула через зал на Баркова. И встретилась с его взглядом. Не отводя глаз, она приподняла бокал и сделала движение – словно чокалась с ним. Барков тут же вскинул свой бокал в таком же движении. И, словно заворожённые, они одновременно пошли навстречу друг другу…

А потом было всё, о чём Инга мечтала. Стремительная влюблённость, замужество, любимая жена богатого мужа, который не только обожает её, но и делится с ней своими профессиональными проблемами, слушает её советы. Вот только занят он в своём банковском бизнесе почти постоянно. Вместе они ездили в свадебное путешествие, в Испанию. После Инга уже одна ездила в круиз по Средиземному морю, отдыхала на Кипре и вот теперь здесь, на Гавайях. Но она была готова к тому, что богатый муж должен много заниматься делами. Сын Вадима, Олег, уже большой мальчик, принял её спокойно, даже равнодушно. И помехой им никогда не был в первый год их супружества. А потом вообще уехал учиться в Англию… Ей было 27, а Вадиму 41 год, когда они поженились – вполне нормальная разница. Вот только рядом всё время был Костя – любимый племянник Вадима, почти её ровесник.

Далеко не сразу, но Инга уступила неотступному, обволакивающему, завораживающему обхаживанию Константина. Потом прервала связь. И снова уступила. А теперь, мучаясь от стыда и омерзения, понимала, что предала любимого и любящего мужа. Предала дважды! Первый раз – как женщина. И второй – позволив этому обаятельному мерзавцу думать, что станет его сообщницей!

После того, как она спросила: «За что ты, Костя, так ненавидишь Вадима?» – она больше не произнесла ни слова, пока они ехали в такси, входили в гостиницу, поднимались по лестнице в номер.

Таксист явно петлял по городу, расчитывая на то, что туристы-иностранцы не знают Гонолулу. Ни мужчина, ни женщина этой маленькой хитрости не замечали. Женщина молчала, глядя в окно, но явно ничего не видя, мужчина тоже глубоко задумался. Таксист чуть качнул головой: вот уж эти американцы – вечно у них какие-то проблемы… Для него все белые туристы были «американцами». То, что он и сам формально – гражданин Соединённых Штатов, этот пожилой азиат воспринимал как само собой разумеющееся, но «американцем» себя никогда не чувствовал.

А Костя и в самом деле, изредка поглядывая на Ингу, думал… Её слова – «За что ты ненавидишь Вадима?» – задели молодого человека. Но не только задели: стали для него откровением. Впервые он отдал сам себе отчёт о своих истинных чувствах к дяде. Да, он и в самом деле его ненавидит! Вот так-так! Но почему? Если бы он захотел ответить Инге, что бы он сказал?

В детстве он любил Вадима – простодушно и искренне, как любят дети. Бежал, раскинув руки, навстречу, а когда ребята во дворе говорили, что у него нет отца, он отвечал с гордостью: