Ирина Глебова - Выкуп

Только в самолёте Вадим Сергеевич наконец расслабился, отдавшись спокойному, плавному полёту. Ещё из аэропорта по личному телефону он связался с племянником Константином. Назвал номер рейса, наказал подать свой автомобиль. И когда через полтора часа вошёл в здание аэропорта своего города, сразу увидел у турникета, среди встречающих, Костю. Махнул ему рукой, улыбаясь. Но парень был явно чем-то озабочен. «Ах, чёрт! – поморщился Барков. – На два дня оставишь дело, и уже какие-то нестыковки!» Константин был не только его племянником, но и помощником в работе.

– Ну, в чём дело? – спросил резковато, как только Константин оказался рядом.

– Невероятное совпадение, дядя! – Молодой человек протянул ему телеграфный бланк. – Получил уже после твоего звонка. Из Воронежа. Читай.

Ничего не понимая, Вадим Сергеевич взял бланк. При чём тут Воронеж? Никаких финансовых операций с этим городом он не вёл. И зачем телеграмма – можно ведь позвонить!

«Разбился автомобиле ваш родственник Венедикт Антонович Мельников. Похороны послезавтра…»

Вадим Сергеевич вскинул удивлённый взгляд на Костю. Тот растерянно и огорчённо развёл руками. Надо же такое: из похорон – на похороны! Дядя Венедикт… Вот несчастье!

Вадим Сергеевич Барков любил всех своих родственников. Это было что-то бессознательное, генетическое. Несколько лет назад он прочитал книгу Ирвина Шоу «Богач, бедняк», и сразу же уловил своё сходство с главным героем. Только тот парень, Рудольф Джордах, помогает своим родным, считая, что обязан это делать – ведь он самый старший в семье. Пока не понимает, наконец, что просто любит всех. Вадим же всегда знал: любой, даже дальний родственник, вызывает у него нежные чувства. Он не был старшим, но оказался самым удачливым в семье. А коль так – желание помочь, посодействовать родному человеку органично рвалось из него.

Вот хотя бы Венедикт Антонович. Казалось бы – двоюродный брат матери, а мать умерла очень давно. Кстати, в таком же точно, ещё молодом возрасте, как и первая, любимая жена Аллочка… Да, дядя Венедикт не прямой родственник – двоюродный дядя. Но у матери не было родных братьев и сестёр, а кузена Веню она любила. Значит, и Вадим тоже любил его. Три года назад ездил на 65-летие дяди, в Воронеж, и подарил машину. Венедикт Антонович двадцать лет ездил на «Запорожце» ещё старой модели – горбатом уродце, который на ходу уже разваливался. Вадим, ещё до того, как сели за праздничный стол, сказал:

– Я, дядя, дарю тебе машину. Не отмахивайся, как решил – так и сделаю. Тебе нужно только назвать марку, я дам распоряжение, и мои люди подберут машину без обмана.

Венедикт Антонович племянника знал, не очень удивился, только категорически отказался от дорогой иностранной модели.

– У меня, Вадик, уже есть на примете машина, «Москвич». Хороший, на нём ездили всего три года. По соседству один знакомый продаёт, недорого уступает.

На том и порешили. Дядя Венедикт очень радовался:

– У нас иномарки угоняют за милую душу! А на «Москвичок» не позарятся! Вот и буду я ездить да тебя добрым словом вспоминать.

И вот теперь – автокатастрофа. Господи, да что же они такие неосторожные, старики! Газом отравиться, разбиться в машине… Как сказал Костя? «Невероятное совпадение!»

Венедикт Антонович не был одиноким, как тётушка Олимпиада. Жена, взрослые сын и дочь, внуки… Но Вадим всё-таки настоял, внёс свою лепту: дал денег на поминки, заказал, вздыхая, такой же памятник, как и тёте. За поминальным столом расспросил, наконец, троюродного брата Владимира: как же произошла трагедия? Кто виновен?

– Думаю, мы точно никогда и не узнаем, – махнул тот рукой. – Отец возвращался с дачного участка, ехал по загородной трассе. В шесть вечера – ещё совсем светло! Там, на трассе, движение небольшое, можно гнать и на скорости. Но он, вообще-то, никогда не лихачил… Гаишники нам рассказали: к их посту подряд три машины подъезжали, говорили – в трёх километрах «Москвич» изувеченный на обочину сброшен.

Владимир, ровесник Вадима, вытер слёзы, успокоился. Рассказал дальше:

– Похоже, отца нагнала сзади тяжёлая машина, типа КАМАЗа. Наехала, подмяла, расплющила… И, конечно, испарилась. Пьяный, наверное, мерзавец был вусмерть – такое сотворить!

– И что, никто не видел? Свидетелей не нашлось?

– Нет, сами не объявились. Милиция, конечно, ищет – и убийцу, и свидетелей. По телевидению объявили, ну, знаешь, как обычно: «Кто был свидетелем дорожного происшествия на таком-то километре, такого-то числа, в такое-то время, просим позвонить…» Пока никто не звонил. Время, правда, прошло ещё немного…