Татьяна Лисицына - Подсказка из прошлого (СИ)

Я улыбнулась.

— Элоиза Петушинская, одна тысяча девятьсот шестидесятого года рождения, в настоящее время проживаю по адресу, черт не помню точно адреса. Могу назвать свой адрес в Париже.

— Элоиза? — удивилась Варька. — Какое имя-то красивое. Гораздо лучше, чем Лиза. Значит, все в порядке. А то я волновалась, ты так долго была без сознания. Как ты себя чувствуешь?

Я оглядела ровные, выкрашенные противным грязно-серым цветом стены отдельной палаты, отметила высокий потолок и огромное окно. Скосив глаза, увидела тумбочку рядом с кроватью. И хотя в затылке по-прежнему чувствовалась тупая боль, мне было гораздо лучше.

— Вроде ничего, — заметила я. — Только слабость. А ведь я на самом деле не помню, что произошло. Помню скрип двери и твой крик «вызовите скорую», а дальше — пустота.

— Я все расскажу, но позже, врач сказал, что тебе нельзя волноваться, — она с умным видом поправила одеяло и уселась на стуле.

— А вот я как раз и буду волноваться, если ты не расскажешь, — сказав это, я заметила на хорошеньком, без косметики, Варькином личике, борьбу с самой собой. Я знала, что ей очень хочется мне все рассказать. Она просто умирала от желания. — Варь, но я уже очень волнуюсь. Сейчас встану и пойду сама выяснять.

— Лежи-лежи, — Варька снова пересела на край кровати, словно, опасаясь, что я и на самом деле убегу. Эмиль говорит, что ты сумасшедшая. Зачем ты пошла с ними в подвал? Ведь он же тебе запретил.

— Хотела найти тебя, потому что считала себя виноватой, что втравила тебя в эту историю. К тому, что Андрея убили, я тоже причастна, — хмуро заявила я.

— Это из-за драгоценностей, да?

— Ты уже знаешь?

— Знаю. Вытрясла подробности из Эмиля. Только не сердись на него, ладно? Я сейчас расскажу, что случилось, а ты хотя бы глаза закрой, чтобы не утомляться и слушай. — ее прохладная ладошка снова легла на мой лоб, и это оказалось так приятно, что у меня чуть не выступили слезы. Ласка, забота. Если бы кто-то знал, как всего этого мне не хватало в Париже. Случись что-нибудь подобное со мной там, никто из моих респектабельных друзей-подруг не сидел бы возле меня часами, забывая о своей жизни и каждодневных делах.

— Варь, ты давно здесь, в больнице?

— С самого начала. Даже следователь сюда приезжал, чтобы я показания давала. Я сказала, что тебя не оставлю, потому что в наших больницах к людям относятся по-скотски. А я уж знаю, что такое сотрясение мозга и как важен покой. Мама, когда со мной такое случилось, от меня не отходила.

— Как же мама отпустила тебя одну в Москву?

Лицо Варьки помрачнело.

— Мама умерла от рака, когда я училась в десятом классе. Остался отчим, но у меня с ним не сложились отношения. Насилу дотерпела до окончания школы, подрабатывала, чтобы денег накопить на билет, на жилье на первое время. И все равно не рассчитала. Если бы не Андрей, наверно, оказалась бы на улице. Но домой бы не вернулась.

Если бы не жуткая слабость, я бы погладила ее по голове. Милая настрадавшаяся девочка. Ее жизнь не была устлана денежным ковром, по которому с гордостью во взгляде, спрятав свое одиночество, величаво ступала я. Наверно, я оказалась в Москве, чтобы во мне произошла переоценка ценностей. Сейчас мне жутко захотелось что-то сделать для этой девочки, тоже лишившейся матери, и я решила про себя, что как только все наладится, я возьму ее в Париж. Ей просто не может не понравится в Париже. Да и вообще, когда мое финансовое положение наладится, я могла бы позаботиться о ней. Варькин голос вернул меня в действительность.

— Когда ты так странно разговаривала по телефону, Эмиль уже понял, что ты попала в беду. Поэтому он сразу позвонил следователю, который ведет дело Андрея, — она не сказала об убийстве Андрея, и я была ей за это благодарна, — И заставил их поехать на Цветной бульвар, где собирались готы. И ты знаешь, — Варька улыбнулась, — Несмотря на то, что они базарят, что со смертью на «ты», все это брехня. Этому Кирюхину, фамилия так следователя, вместе с его ребятами, удалось их так напугать, что они быстренько сдали своего главаря. Не помню, как его зовут. Коротышка такой с гребешком, который тебя по голове стукнул.

— Это не он, — вмешалась я. — Он шел первым. А ударили сзади.

— Не важно, все равно по его указке. Он же и ритуальное убийство Тимура организовал вместе с Ксюхой. Только не он нанес эти двадцать шесть ножевых ранений, он руководил процессом. В тот вечер, когда Тимур должен был получить деньги за драгоценности, Ксюха напросилась к нему в гости и напоила его. На самом деле сбытом занималась она, поэтому оказалась в деле.