Константин Измайлов - Последний клиент

— И я того же мнения. Итак?

— Розанов не собирался возвращаться из этой поездки. И оценка камней была занижена в несколько раз. Немало денег было рассовано по карманам заинтересованных лиц. И доверенность была выписана на меня с совершенно понятными для меня последствиями — если Розанов исчез, значит, ищем Маркову. Снетков же был с самого начала для Розанова крышей, а не каким-то дешевым телохранителем. Он знал достаточно его подлую суть и решение по его устранению принял самостоятельно. Журналист же хотел всемирной славы — за тщеславие, подкрепленное только режущими слух заголовками, следовало платить. Не знал же он, что плата окажется чрезмерной… Да, я подставляла его осознанно. Но и о себе следовало подумать — уже за тридцать, и ощущать себя шлюхой я просто устала. Одинокой, стареющей шлюхой. Да, я убила Снеткова и нисколько по этому поводу не расстраиваюсь. Иначе он убил бы Гаспаряна прямо там, в розановском коттедже. А еще один труп, никаким образом не привязанный к логической схеме, мне был не нужен. Тем более что Гаспарян, возможно, любил меня несколько иначе, чем остальные… — Маркова подняла стакан и, не поморщившись, выпила его до дна. — Как я вам теперь?

— А вы знаете, Дарья, мое мнение о вас, сложившееся здесь за некоторое время, нисколько не изменилось. Очень жаль, что вам выпал такой жребий… — Кириллу следовало встать и наполнить стаканы, но он почему-то медлил. Что-то важное открывалось ему в эти минуты, и он пытался разобраться в своих ощущениях… — Это все гормоны! — Кирилл с видимым усилием поднялся из кресла и принял из рук Марковой бокал. — Еще рома?

— И сундук…

— С мертвецами у нас все в порядке. А вот с сундуком пока дело швах… Так как насчет Скворцова?

— Ни в его смерти, ни в смерти Гаспаряна я невиновна. Они просто попали под трамвай, перебегая проезжую часть на запрещающий знак светофора…

Внешне он напоминал злобного зайца, как-то увиденного Кириллом на телеэкране: как и полагается, слегка кос, с отменными для грызуна зубами. Его желтоватая кожа, подстершаяся за годы пользования бритвенными принадлежностями, носила пергаментный оттенок, сквозь который проступали малопривлекательные пигментные пятна. Небольшие ухоженные руки чуть выглядывали из-под обреза рукавов пиджака, и казалось, встань он и распрями плечи — и этих ручек не будет видно вовсе.

— Вы по рекомендации герра Шмидта? — програссировал он, поймав Кирилла в прицел своего левого глаза, не желающего сфокусировать внимание. Кирилл перевел взгляд на его правый глаз — этот смотрел на него пристально, слегка приспустив веко. Смотрел внимательно и оценивающе. Хотя на оценку Кириллу было наплевать — он знал, что ему нужно от хозяина офиса, знал, что косой ювелир непременно согласится с его предложением. Может быть, не сразу — поломается с десяток минут…

— Да, от герра Шмидта, господин Веттеншапен. Хотя, признаюсь честно, незнаком с ним лично и рекомендован вам заочно.

— И какое у вас ко мне дело?

— Без преамбулы? Вы не хотите услышать, что вас мне рекомендовали как человека, заслуживающего доверия…

— Следовало сказать: «давно заслужившего»! — Господин Веттеншапен ловким движением своей маленькой ручки смахнул с носа очки в круглой роговой оправе и несколько отстраненно усмехнулся. От подобной улыбки должны были вмиг засохнуть все произрастающие в округе морковки. — Как еще, кроме заслуженного доверия, рекомендовал меня вам герр Шмидт?

— Как мне передали, он весьма лестно отзывался о ваших профессиональных качествах. Вы, как мне стало известно, один из авторитетнейших в определенных кругах ювелир.

— У вас есть что-то, что вы хотели бы мне предложить?

— Если под словом «предложить» вы подразумеваете продать что-то, то будете не совсем правы. Мне требуется некоторый набор услуг, который, по мнению ваших друзей в Цюрихе, никто, кроме вас, оказать бы не смог.

— Так-так-так… — застрекотал собеседник с энергичностью белки. — Так давайте показывайте, что вы там зажали под мышкой…

— Здесь только образцы и документы. — Кирилл раскрыл портфель и выложил на стол несколько упаковок с камнями.

— Это серьезно! — воодушевился грызун и воткнул в свой левый глаз увеличительное стекло. — Насколько законно вы ими владеете? — Он оторвал взгляд от образцов, и тут Кирилл понял, что косоглазие Веттеншапена — порок приобретенный. Иначе невозможно было объяснить его способность одним глазом контролировать движения собеседника, а вторым — держать в поле зрения лежащие перед ним алмазы.