Константин Измайлов - Последний клиент

Грибман же с удовольствием вкушал все прелести своего госпитального состояния. Дырку в плече ему заштопали в тот же день, и он, не проведя и суток в больничной палате, удрал домой, к своим козлорогим, телефону и дивану, заскочив по пути следования в контору и вызволив из сейфа томящиеся без ласковых хозяйских рук баксы. Теперь он возлежал на диване, напротив телевизора, внушал нектар Диониса и закусывал все это маринованными огурчиками. Когда ему надоедало следить за мельканием электронных теней, он принимался разглядывать свои ноги, заботливо укутанные в толстые шерстяные носки из козьей шерсти, — от нечего делать Грибман шевелил пальцами, рисуя себе перспективы служебного роста, думал о благодати, источавшей его заботливой супругой, и временами постанывал, напоминая курсирующей из кухни в гостиную и обратно Нинон о своем беспомощном, вражеской пулей отягощенном состоянии. Но умные мысли мгновенно растворялись в ароматах выдержанного алкоголя и становились ласково неопределенными и умиротворяющими. Хотелось верблюдов на фоне египетских гробниц, шестидесятиградусного рома у кромки ни на секунду не замолкающего южного прибоя, какого-нибудь пустынного пляжа и сортира поблизости, чтоб не бежать до него, обжигая натруженные отдыхом пятки. Думалось о прохладном покорном теле любимой женщины, пахнущем жареным мясом с луком и чуть-чуть подмышками… И чтоб солнце согревало все вокруг, а внутри Грибмана царили бы прохлада и согласие. Серега на минутку задремал, и фантазии, рожденные нетрезвым рассудком, уже стали воплощаться в реальность. Но в дверь по-военному громко позвонили, коридор наполнили чьи-то тяжелые шаги, и Грибов, вынудив приоткрыться правый глаз, выделил из смутного полумрака коридора тушу бегемотоподобного Климыча.

— Ну, сучий хвост! Встречай начальство! — прорычал прибывший, высвечивая красной рожей незатейливый рисунок светлых обоев. — Гвардеец хренов! Дырку для ордена прокрутил, мать твою? Щас прикалывать буду!

Выглянувшая было из-за спины Климыча Нинон пискнула и спряталась в посудном звяканье кухни.

— Ничего не замечаешь? — продолжал реветь Климыч, не спеша поворачиваясь перед Грибманом вокруг своей могучей оси.

— Да вроде нет… — голосом тяжелобольного протянул Сергей.

— А ты на жопу, на жопу мою посмотри! Не видишь, что на коврике у министра с ней эти ироды сделали?

Как бы умственно ни ослаб Серега от бесперебойного возлияния и питания, но сообразил, что орденов в ближайшие две недели не предвидится.

— На первый взгляд все в порядке… Не очень-то заметно… Может, коньячку?

— Товарищей дагестанских? Это через них ты меня под разгон подставил!

— Ну, так уже все позади? Можно и расслабиться.

Климыч несдержанно хрюкнул и бросил свое тело в кресло у столика.

— А посуда где?

— Уже несу! — Чуткость Нинон не знала границ. Перед Климычем моментально был сооружен затейливый закусон из пяти блюд и до звезд отдраенного хрустального бокала на пять персон. — Вы, мальчики, здесь поболтайте, а я в магазин слетаю. Что-то в холодильнике пустовато… — Озвучив служебную фразу, Нинон исчезла в коридоре и через секунду щелкнула замком.

— Ну, так что случилось?

— Случилось то, что я, то есть мы, не в свой огород… Теперь нас с тобой на пару будут рвать и ФСК, и прокуратура. И не просто прокуратура! Генеральная!.. И внутреннее расследование, и прочее… Основания требуют. А они у нас есть?

— Есть. — Грибман не без труда принял вертикальное положение и откупорил бутылку коньяка. — Работаем с собственной агентурой. Не в пример чекистам. Они как воронье на говно… С вас требовали каких-нибудь объяснений?

— Пока устно.

— Понятно… — Сергей знал примерно способности Климыча к устному творчеству. Если оно не народное, то дело швах! — Сейчас закусим, и я по телефону надиктую от себя рапорт на ваше имя и ваш — министру, ну и пару бумаженций стоит заготовить на предмет проверки.

— По агентурным данным?

— Ну! Проверить-то они их ни под каким видом не смогут. А для нас повод для проведения оперативных мероприятий…

— Вот умный, блин!.. Мне баки забивать… А ты вон туда сходи… Они там не лыком, мать их! — Климыч огорченно опорожнил предложенный бокал и захрустел челюстями. — К тебе, может, сегодня-завтра вся эта братия нагрянет… Может, будут пытать!

— А насрать! Вот вам бы, полковник, к своему дружбану сходить…

— К которому?

— К заму по кадрам…

— Ну и чего?