Константин Измайлов - Последний клиент

Как говорится, с кем встретишь Новый год, с тем и проведешь. И на этот раз ничто не предсказывало сколь-нибудь радужных перспектив. Кирилл вышел из дому — все вокруг было присыпано выпавшим за ночь снегом. Низкие неприветливые тучи упирались влажными лбами в крутые скалистые склоны и слегка шевелились под напором омерзительного, пронизывающего ветра.

— Привет! — негромко произнес Кирилл, не надеясь, впрочем, что его услышат.

Ищенко было вполне достаточно, что его хозяин просто шевельнул губами. Кирилл прошел к началу склона — серпантин уходящего вниз шоссе был опрятен и выглядел совершенно по-зимнему — тонкий слой снега лежал и здесь, еще такой свежий, не тронутый грубыми покрышками проходящих изредка туристических автобусов. Состояние дороги Кирилла удовлетворило — горку еще не раскатали, и ветер, продолжавший сквозить вдоль шоссе, не успел превратить весь спуск в трассу для бобслея.

«Так о чем это я?» — вернулся Кирилл к своим размышлениям о предстоящем и не очень радостном кануне наступавшего Нового года. С кем встречать? Где? И чего он ждет вслед за этой встречей? Старушки с дочкой остались в Афинах. Там ему удалось недорого купить небольшой благоустроенный дом на горушке. И до исторических развалин десять минут в инвалидной коляске, и солнце — за ним и вовсе ходить не надо… Бассейн и Алексей за водителя, охранника и казначея. Парень молодой, почти не пьющий. Может быть, слегка бывает резковат с посторонними людьми, но за своих он, Кирилл, спокоен. А что осталось здесь? Андрей, Коля и дама. И, к счастию, гостей не ждем. Да! Ищенко с семейством будет обязательно. Набивался в гости местный барончик из бывших. Ныне приторговывает матрешками и подворовывает на своей исторической родине рукописные раритеты. В некоторых особо образованных кругах его считают за благодетеля российской культуры. Что ж, возможно, он научился подвязывать шейный платок заметно лучше, нежели верный друг советского народа господин Хаммер, но Кириллу казалось этого недостаточно для признания за ним заслуг спасителя славянской письменности и прочей ерунды. Известно, что копание в архивах так же полезно дяде-слесарю, как и раскопки могил давно умерших. Не обязательно музыкантов или поэтов — к чему копаться во прахе? Все, что следовало озвучить, — озвучено. Все, что нужно было издать, — издано. Разумеется, если для копателя это не единственный способ существования. Ему бы проблемы того же дяди-слесаря… А на часах… А на часах восемь сорок утра. В половине десятого завтрак. В десять следует отвезти Жукова в аэропорт, путь не близкий. Да! Галкин, маму его! Никакого покоя, мало его самого, так еще и девка его с папашей из-под Пскова! Вот еще три человека. А Галкин, как выразился его приятель Грибов, это уже симптом… Следовало бы Кириллу куда-нибудь удрать — хоть к Степке в Гавану. Рассказывает, занял в каком-то шикарном отеле целый этаж, да вот изредка возникают перебои с водой. То она есть, то ее нет. Попробуй пойми — казалось бы, не Россия, а трудности те же. А Галкина сюда ни на пушечный выстрел — приживется, и дустом не выведешь!

Кирилл вернулся в дом, поднялся на второй этаж. Мимо него слепо прошлепала дама. Прошла, старательно обогнув, словно фонарный столб. Как сообщили Кириллу, она теперь каждое утро спускается в оборудованный Николаем спортивный зал да еще по три раза в неделю таскается в фитнесс-центр на сопредельной территории. Хорошо, что местная погранслужба не лепит ей каждый раз в паспорт штамп «убыл — прибыл». Пришлось бы каждый месяц вкладыш заказывать. Но что-то у Кирилла с дамой не выходит. А если не выходит с Кириллом, то, возможно, выходит еще с кем-то? Андрей как-то вскользь намекал своему шефу о чем-то достаточно вероятном, но не конкретно, с подначкой. Может быть, опасался задеть Кирилла неосторожным междометием? Но и сам Кирилл не стал до поры вникать в подробности.

Завтрак прошел молча, под нестройное звяканье посуды. Ищенковское идолище спозаранок было не в настроении. Возможно, Андрей уже наплел ей об ожидаемых постояльцах… Несколько раз дама одаривала своего супруга рыбьим, немым взглядом. Словно ожидая какого-то вопроса. А Кирилла так и подмывало опрокинуть на ее белоснежный халат чашку кофе. Это же надо! Каждый день — и свежий халат! Ладно бы сама стирала, нет! Для этих случаев у нее есть прислуга. А она — лингвист! И добавить-то нечего. У Кирилла непроизвольно дернулась губа. Со стороны, возможно, это выглядело саркастической усмешкой, но от этого ему стало еще печальней. Он встал из-за стола, небрежно бросил салфетку и пристукнул о паркет стулом: