Сергей Саканский - Проклятье древней гробницы

– Не повезло бедолаге.

– А что?

– Откопал где-то подделку.

Вышинская перемесилась к раковине и вымыла руки, сняла с крючка полотенце. Она стояла возле окна, Жаров видел ее силуэт в контражуре. Как и на выставке… Что-то было странное, загадочное в этом силуэте. Жаров подумал, что за ширмой реальности вот уже несколько дней стоит какой-то Сфинкс с разбитым лицом и кидает, кидает через эту ширму всё новые вопросы.

– Проклятая гостиница! – выругалась Вышинская, а по существу добавила: – Эта керамика может служить лишь сувениром для туристов. Сделана в наше время.

Жаров пулей влетел в кабинет следователя. Там уже сидел Минин с какими-то бумагами. Жаров, громко стукнув, поставил кувшинчик на стол.

– Осторожнее, разобьешь! – забеспокоился Минин.

– Не имеет значения, – сказал Жаров. – Это подделка. Вышинская определила кувшинчик как подделку. Похоже, что черные археологи не такие уж и квалифицированные.

– Не думаю, – проговорил Пилипенко, повертев в руках кувшинчик. – Этот Рудольф ведет свою игру. Вероятно, он хорошо знает ее правила. Кувшинчик, между прочим, точно взят из гробницы, и Лебедева определила его как подлинный.

– Что же происходит? – сказал Жаров.

– Возможно, не только Рудольф знает правила, но и Лебедева. Черт ногу сломит в этой античной яме. Не могут так грубо ошибаться сразу двое археологов – черный и белый.

– Откуда вообще взялись в гробнице подделки? – сказал Минин. – Кто и когда их сотворил?

Пилипенко задумчиво посмотрел в потолок. Сказал:

– Есть одно соображение. Допустим, некто имеет тайные коммерческие отношения с сотрудниками экспедиции, и часть предметов уже похищена, заменена подделками, а часть – настоящая.

– Тогда этот некто – вовсе не Рудольф, – сказал Жаров. – Он забрался в камералку, украл несколько предметов, иные из которых и оказалась этими подделками.

– Вот и мотив убийств вырисовывается… – сказал Пилипенко, затем снял трубку и приказал дежурному сержанту привести подследственного.

– Вот еще что, – сказал Жаров. – Я вспомнил, чего не хватало в вещах убитой девушки. Когда я видел ее на выставке, она носила ожерелье из черного жемчуга. Где оно?

Пилипенко молча кивнул и сделал пометку в своем блокноте. Значит, принял к сведению… Это и была та самая мысль, которая не давала Жарову покоя в те моменты, когда он видел кулон на шее у Лебедевой.

Вскоре привели Рудольфа. После первого же вопроса он возмутился, тукнул пальцем в кувшинчик, стоявший на столе.

– Это настоящий артефакт! Я купил его за… Не скажу сколько долларов!

– Разве ты не утащил его из гробницы? – спросил Пилипенко.

– Ну, утащил. Взял, то есть.

– Этот кувшинчик? Который, как ты только что сказал, сам купил на черном рынке за сколько-то там долларов?

Рудольф замялся. Проговорил фальшивым голосом:

– Наверное, это другой какой-то кувшинчик.

Минин спросил:

– А где жемчужное ожерелье девушки?

– Я археолог, а не вор! – возмутился Рудольф.

Пилипенко внимательно посмотрел на него. Затем нажал кнопку селектора. Вошел конвоир и увел Рудольфа. Следователь повернулся к Жарову:

– Куда же делось ожерелье? Нельзя ли проверить ее компьютер, письма, что ли? Она ведь ездила зачем-то в Симферополь. Не для того ли, чтобы продать свое сокровище?

Жаров не стал ломаться, хотя ему и было неприятно совершать перлюстрацию документов погибшей. Весь вечер он просидел в редакции, переводя взгляд с одного монитора на другой: ноутбук девушки стоял рядом с его редакционным «маком», слитый с ним в одну операционную систему, что, в принципе, задача невозможная, но такими доками, как Жаров, решаемая.

Компик Ольги был светленький, серебристый, на корпусе трогательные девочковые наклейки: цветочки, собачки…

Чем дальше он лез в чужую душу, тем больше возрастало его недоумение, которое затем сменилось настоящим шоком. Жаров стучал то по клавиатуре ноутбука, то по своей, прихлебывал кофе, поднимал голову и задумчиво смотрел в потолок. Наконец, снял телефонную трубку и нащелкал номер Пилипенки.

Через полчаса они уже встретились на Набережной, схлопнув руки в приветствии.

– Чем порадуешь, брат? – спросил следователь.

– В компьютере девушки на самом деле есть закладка на скупку драгоценностей.

– Отлично. Пошлю-ка я Клюева проверить это дело.

– Но это не главное. Девушка выходила в социальную сеть и беседовала там с покойным художником. Ругалась, в основном.