Олег Егоров - Правила игры

— Не возражаешь? — Я убрал снимок в карман.

Мой литовский пленник не возражал.

— Позывные? — продолжил я допрос, извлекая из его баула передатчик с наушниками и микрофоном на изогнутой дужке.

— Эхо-Браво, — с легким акцентом выдавил из себя простуженный снайпер.

«Обожаю этих прибалтов! — усмехнулся я. — Эхо-Браво, твою мазе! Европа класс «А»! Одни кинофильмы смотрим!»

— Ну так, Юзас, — предупредил я литовца. — Ты сиди, не волнуйся. От насморка редко умирают. Когда мы с тобой закончим — уйдешь. И сразу же чеши в… Откуда ты?

— Из Плунге, — поморщился он.

— Вот туда и чеши. И ни с кем после меня не болтай, а то тебе кишки на ствол намотают, смекнул?

Он дал мне понять, что смекнул.

Без пяти девять со стороны Ленинградского проспекта появилась колонна из трех машин: сверху было непонятно, какой марки первые две, замыкающая — «Мерседес», предположительно — бронированный. Машин к торговому комплексу по тесному проезду двигалось много, но эту кавалькаду я вычислил сразу. Минуя поворот, кортеж подкатил к въезду на Ходынское поле. Из передней легковушки вылез лоб в макинтоше с поднятым воротником, а из последней — о да! Не изменяло мне зрение! — выглянул сам Игорь Владиленович. «Макинтошник» подошел к будке и, перекинувшись парой фраз со сторожем, потрусил уже с моей портативной рацией к шефу.

Теперь мне было важно не запутаться в переговорных устройствах, коих набралось у меня целых три: пресловутый «уоки-токи», «эхо-браво» и запасная руслановская «моторола».

— На связи! — голосом Караваева затрещала коробка с антенной.

Я поднес палец к губам, призывая Юзаса к благоразумию, и вышел в эфир:

— Угаров говорит. Поезжайте прямо по бетонке. Остановитесь у входа на авиавыставку. У меня пока все.

Караваев задрал голову и посмотрел на флигель. Я было отшатнулся, но быстро сообразил, что он своего снайпера высматривает. Отдав какие-то распоряжения «макинтошнику», Игорь Владиленович вернулся в машину.

В наушниках литовца, предусмотрительно надетых мной поверх шапочки, раздалось шипение.

— Как слышите?! — спросили они.

— Слышу вас, — доложил я с акцентом.

Своего контрактника Игорь Владиленович, разумеется, не узнал бы ни по говору, ни даже в лицо. Где контрактник, там и посредник. Но вот по поводу того, что он — прибалт, кадровик вполне мог быть в курсе.

— Назовитесь! — потребовал он.

— Эхо-Браво, слышу вас!

— Цель?!

— Вне зоны видимости! — отозвался я с толикой беспокойства.

Руслан действительно куда-то испарился. Хотя Журавлев, как ему и полагалось по плану, заседал в кабине вертолета, согреваясь очередной порцией из заветного нашего черпачка, — это я заметил сквозь оптику. Его пьянство, конечно, в наш план не входило, но мало ли что мы упустили по халатности.

— Ждите! — велел Караваев, отключаясь.

Ждать я не стал, а сразу схватился за «моторолу»:

— Руслан! Тебя где черти носят?!

— Иду, иду! — проворчал он в трубку. — Отлить нельзя!

Застегивая на ходу пальто, мой двойник показался из-за фюзеляжа «Су-25», приземистого штурмовика, частично закрывавшего мне обзор посадочной площадки.

— Встань так, чтоб мне тебя видно было! — потребовал я. — И автомат не обязательно прятать! Покажи его! А то они, паскуды, чего доброго, на рожон полезут!

— Да ясно, ясно! — Придерживая сотовый подбородком, Руслан вытянул из-под полы короткоствольный «Вихрь». — Ты не суетись там! Работай!

Вражеская колонна медленно проехала по взлетной полосе и притормозила у входа на территорию авиавыставки.

— Что дальше?! — проскрипел Караваев из пенала рации.

— Марину покажи!

— Где ты?! — Он осторожно выглянул из «Мерседеса» и стал вертеть башкой.

Палец мой невольно лег на спусковой крючок «Вальтера».

— Где ты?! — заволновался кадровик.

— Сначала — Марину! — рявкнул я.

Озираясь, Караваев открыл заднюю дверцу и выпустил Марину. Рассмотрев сквозь прицел винтовки ее осунувшееся худое лицо, я скрипнул зубами. Из машин посыпались бойцы «полярного» отряда. «Девять, — насчитал я. — Девять и еще двое в последней тачке».

Тем временем Караваев нырнул в кабину:

— Эхо-Браво! Цель?!

— Вне зоны видимости! — заученно откликнулся прибалт в моем лице.

— Глаза протри, гад! — сорвался Караваев и продолжил уже по рации, сбавляя на полтона: — Дальше что?!

— Вы у меня на мушке, — предупредил я его своим голосом.

Руслан, слушавший по сотовому все наши переговоры, синхронно выглянул с автоматом из-за хвостового оперения истребителя. Теперь и Караваев его заметил. А заметив, узнал.