Олег Егоров - Правила игры

Судя по количеству произведенных в настоящий момент ударов, кто-то ошибся дверью. И этот кто-то продолжал стучать беспрерывно.

«Дятел-дятел, сколько мне жить осталось?» — подумал я, накидывая свой новый турецкий халат. После чего метнулся в комнату, достал пистолет, снял его с предохранителя и сунул в карман. Настойчивый стук продолжался. Держа руку в кармане, я подошел к двери:

— Кого надо?!

— Откройте! Милиция! — Голос Егорова я узнал сразу.

Когда-то мы учились с ним в одном классе и даже ездили в один пионерлагерь. Витя Егоров мечтал стать писателем, а стал нашим участковым.

Впустив участкового, я проводил его на кухню.

Он почти не изменился, Витя Егоров. Такой же сутулый и долговязый. Те же запавшие щеки. Только резкие морщины на великомудром его челе свидетельствовали о том, что забот у Вити хватало с избытком.

— И что я могу?! — с порога стал объяснять Егоров. — Отправить ее на принудительное лечение?! Так она каждые три месяца в психушку ложится! А больше недели ее там не держат! Не буйная, говорят!

— Это про кого?! — поинтересовался вездесущий Кутилин. — Про Полину, что ли?! Если она не буйная, то я — Врубель! Водку будешь?

Юра открыл холодильник и достал початую бутылку «Смирновской».

— Разве за компанию… — согласился Егоров, снимая фуражку и вытирая ладонью вспотевший лоб.

— Можно за компанию, а можно и за что другое. — Юра наполнил три лафитника и вытряхнул на блюдце из банки маринованные огурцы.

— Вообще-то я на службе не употребляю, — предупредил нас Витя.

— Это же водка, а не бранные выражения! — утешил его Кутилин, поднимая свой лафитник. — Мы все служили понемногу кому-нибудь и кое-где! Ну, во славу русского оружия!

Вспомнив про пистолет, я опустил руку в карман и поставил его на предохранитель.

— А вообще как? — спросил Витя. — Хорошо в банке платят?

— Нормально, — ответил я. — Слушай, Витек, ты давай не темни. Чего там у тебя в ридикюле?

— А нам второй месяц зарплату задерживают, падлы, — пожаловался Егоров, вынимая из папки лист бумаги. — Жена уже всю плешь проела. Может, мне тоже в охранники пойти, как думаешь?

Я пожал плечами. Мы с Витей оба отлично знали, что на своем участке он имел долю и с коммерческих палаток, и с частных предприятий на дому, вроде тех, где «снимают сглаз и порчу», и с незаконно проживающих в столице представителей ближайшего зарубежья, включая Вьетнам и Корею.

— Сигнал поступил на тебя. — Витя протянул мне исписанный от руки лист.

Положив лист на стол, я прижал его пустой стопкой.

— По второй?! — расценив это как намек, оживился Кутилин.

Мы снова выпили.

— А своими словами?.. — спросил я.

— Своими не могу. — Морщась, Егоров закусил огурцом. — Словами гражданки Спичкиной могу, из шестой квартиры! С ее слов так выходит, что вы, Угаров, вечером вчерашнего числа избили во дворе неизвестного, после чего безнаказанно удалились черт знает куда. Было такое?

— Было такое? — спросил я у Кутилина.

— Было и такое, — подтвердил Юра. — А знаете ли вы, господин участковый, чем этот неизвестный гражданке Спичкиной мужчина занимался на вверенном вам участке?!

— Чем? — насторожился Егоров.

— Рукоблудством! — торжественно сообщил Кутилин, положив на банку с огурцами руку, словно на Библию. — Под присягой говорю! Причем, заметьте, напротив детской площадки!

— То есть?! — поперхнулся Витя.

— То есть — дрочил! — пояснил Кутилин. — Выражаясь доступным языком. Дрочил, гражданин начальник, на виду у изумленной публики! И как, по-вашему, должен был отреагировать законопослушный человек, когда это все такое творится за вашей спиной?! Стыдливо опустить глаза и бочком проскользнуть за пивом?! Между прочим, он вашу работу сделал!

— Как он выглядел? — Витя повернулся ко мне.

— Устроили, понимаешь, рассадник! — распалился Кутилин. — Преступность гуляет, как ветер в голове органов, которые тем временем спят! Спят наши органы! Проспали государство! Или просрали?! Не важно! Только смелые одиночки вступаются за честь!..

За чью честь вступаются «смелые одиночки», Юра не придумал и потому закончил свою речь риторическим вопросом:

— А судьи где?!

Мой сосед заглянул под стол, видимо, в поисках народных заседателей.

— Как он выглядел?! — Покраснев, Егоров изготовился записывать, для чего достал из папки шариковую ручку.

— Да как ты. — Я уже стал уставать от этого бессмысленного разговора. — Как все. Тебе что — фоторобот составить?