Чарльз Шеффилд - Неподражаемый доктор Дарвин

Второй путешественник, высокий и сухопарый, подошел к своему экипажу и попытался стащить с него массивный деревянный ящик, но, как ни старался, так и не смог приподнять его. Проворчав что-то, он повернулся к своему спутнику и встряхнул головой.

— Несколько миль от дома — дело одно, доктор Дарвин. Лох-Малкирк — совсем иное. Мы будем в самой глуби горного края, вдали от цивилизации. Я, конечно, знаю, что со времен Великого Мятежа прошло уж больше тридцати лет, но мне говорили, там и посейчас неспокойно. Бунтарский дух так и кипит. Нам понадобится оружие — если не против местных жителей, так против дьявола.

Дарвин удостоверился, что медицинский сундук благополучно погружен на крышу кареты, и, подойдя ко второй двуколке, ухватил ящик с другой стороны. Вдвоем они опустили его на землю.

— Вы сильно ошибаетесь. Горцы страдают, но и не думают бунтовать. Доктор Джонсон отлично путешествовал в тех краях не более трех лет тому назад. Оружие вам не понадобится, хотя нельзя отрицать, что горцы хранят верность принцу Чарльзу Эдуарду…

— Молодому Претенденту, — проворчал Поул. — Подлому выскочке, который…

— Который обладает тем, что многие признают вполне законными притязаниями на трон Шотландии, если не всей Англии. — Дарвин с любопытством заглянул в деревянный ящик, крышку которого Поул аккуратно приподнял. — Поражение в сорок шестом стало катастрофой, однако кланы, несмотря на его изгнание, верны своему принцу. Полковник! — Он наконец разглядел, что лежит в ящике. — Оружие — дело одно, но не предполагаете же вы брать с собой в Малкирк это.

— Разумеется, предполагаю! — Поул присел возле ящика, любовно поглаживая блестящий металл. — Да вы в жизни не видели пушечки красивее моей Малютки Бесс. Окована латунью, стреляет двухдюймовыми ядрами с черным порохом. Покажите мне в Лох-Малкирке любого дьявола или левиафана, а я покажу вам, что с одной из этих пилюлек в глотке он станет куда как покладистей. — Полковник взвесил на ладони снарядец. — А коли местные зашалят, так моя Бесс и на них управу найдет.

Дарвин открыл крышку пошире.

— Еще и мушкет с зарядами! Куда мы, по-вашему, отправляемся, на Луну? Вы же знаете, что горцам запрещено носить оружие, а у нас и так для необходимого багажа мало места.

Поул расправил плечи.

— Если вы разгрузитесь, я тоже согласен, но не иначе.

— Невозможно. Я и так ужался до минимума.

— Я тоже.

Кучер не спеша отнес пустую кружку в гостиницу и, поставив ее возле бочонка, кивнул на дверь.

— Вы только послушайте, — мрачно произнес он. — Я-то, болван, думал, легкие деньги, всего два пассажира в карете… Да они и усесться не успели, как уже переругались, а ведь я подрядился везти их до самого Дарема. Эй, Алан, плесни мне еще кружечку на дорожку, да побольше.

Путешествие на север словно пролистывало назад календарь, день за днем и год за годом. За Даремом наступление весны было чуть менее заметно, а к тому времени, как искатели приключений добрались до Нортумберленда, распустившиеся яблоневые цветы Ноттингема вернулись к стадии плотных розовых бутончиков, которым до цветения оставалась добрая неделя. Погода лишь усиливала этот эффект, вновь призвав промозглую и жалящую февральскую стужу, что леденила пальцы на руках и ногах даже сквозь самую теплую одежду.

В Оттерберне путешественники пересели из кареты в открытую подводу, где уже ничто не защищало их от резких порывов северо-восточного ветра, а за Стерлингом с дикой местности словно бы облупился даже налет веков. На каменистых склонах гор грунтовые, немощеные дороги казались простыми царапинами, а жалкие, крытые дерном лачуги смотрелись еще ниже и непригляднее на фоне угрюмых вершин. Сперва Дарвин пытался записывать и, балансируя на коленях толстым томом излюбленных цитат и афоризмов, вносил туда какие-то пометки. Но все ухудшающиеся дороги и беспрестанные дожди точно сговорились против него — и под конец доктор сдался. Он сидел на подводе, глядя вперед, небритый, закутанный в кучу одеял и накрытый куском брезента с прорезанным в нем отверстием для головы.

— Дикая страна, полковник. — Он обвел рукой дорогу, что уводила на северо-запад вдоль Лох-Шина. — Мы далеко отъехали от Личфилда. Взгляните на эту группу.

Он кивнул вперед на немногочисленную кучку батраков, что трудились сбоку от дороги. Джейкоб Поул издал фырканье, которое могло с тем же успехом исходить и от лошади. Полковник курил короткую трубку, чашечка которой изображала собранную горстью руку. За спиной у него стоял кувшин с горячими углями.