Наталья Андреева - Оtцы и деtи

– Да прямо сейчас и выезжаем. Чего тянуть?

– Аркаша, господи, что случилось?!

– Да почему обязательно случилось? Просто соскучился. Вчера обмыли с Женькой диплом и поняли, что в Москве нам делать нечего. Жарища, духотища.

– Ты же вроде не собирался приезжать, – растерянно сказал Николай Петрович. – Сказал, что, может, за границу…

– А зачем мне заграница, если у меня дача в самом красивом месте РСФСР? – слегка подольстился к отцу Аркадий. – Помнится, ты сам так говорил. И я с тобой согласен. Озеро, сосны… Рыбку половлю.

– Ты?! Рыбку?!

– В общем, мы выезжаем, – Аркадий решил прекратить этот скользкий разговор. – Жди.

– Но…

– Да, кстати, дядя с вами? – как можно небрежнее спросил Аркадий.

– Тут он. Отдыхает.

– Вот и отлично. То есть, я хотел сказать, давно не виделись.

– Так надо ж теперь в райцентр, в магазин, – заволновался Николай Петрович.

– Не беспокойся, мы ко всему привычные. Все, до встречи.

Базаров стоял в дверях и внимательно прислушивался к разговору.

– Ну что? – напряженно спросил Женька, когда Аркадий положил мобильник на стол.

– Едем! Давай собирайся.

– А долго нам ехать?

– Километров шестьсот-семьсот.

– Ого! А чего это вас, гламурятину московскую, занесло в такую даль?

– Модное место. Дома там очень дорогие. А нам от деда это поместье досталось. Там на пяти сотках все ютятся, застроено под завязку, для туристов. А у нас аж двадцать соток и свой кусок берега. И никаких постояльцев.

– Да вы буржуи! – присвистнул Базаров.

– А то!

– Что ж, чем дальше от Москвы, тем для нас теперь лучше, – Женька невольно вздохнул.

– Авось рассосется, – поддержал его Аркадий.

После неожиданного звонка сына Николай Петрович отчего-то разнервничался.

– Кто звонил? – внимательно посмотрел на него старший брат.

Если располневший и заметно постаревший к своим сорока четырем годам Николай Петрович выглядел как дачник, то есть носил старые вылинявшие трико и растянутую футболку, то Павел Петрович мало чем отличался от столичного жителя. Чисто выбрит, одет в светлые, по случаю жары, брюки и светло-голубую рубашку из тонкого хлопка. Фигура у отставника была подтянутая, по утрам Павел Петрович по-прежнему делал гимнастику, а потом совершал пробежку в любую погоду. У него было удивительно молодое лицо с правильными чертами, красивые темные глаза и холеные руки с отполированными ногтями. На него заглядывались все дачницы, что уж говорить о местных жительницах! Для этих Павел Петрович Кирсанов был сродни марсианину. Хорош собой, богат и еще не стар. И почему-то один. Ни жены, ни детей. Завидный жених, жаль, что ни на кого не смотрит.

– Тут нужна такая… – и женщины тоскливо вздыхали.

Но «такая» все никак не находилась.

– Аркаша звонил. Сюда едет, – растерянно ответил брату Кирсанов.

– Случилось что?

– Ничего не случилось. Он с другом едет.

– Вот я и спрашиваю: что случилось? – несколько раздраженно спросил Павел Петрович.

– Он сказал: все в порядке.

– Он сказал! А мозги тебе, Коля, на что? Рассуди сам, ты же детективы пишешь. Двое парней, один из которых гламурный красавчик, другой пошляк и авантюрист, насколько я понял по твоим рассказам, вдруг решили наведаться в провинцию. Потому что, как ни крути, здесь – провинция. Девок знакомых у них здесь нет, твоя Фенечка не в счет, она кормящая мать. У нее на руках полугодовалый ребенок, не до романов. А для таких парней, как Аркаша и его наставник, смазливые девицы – это главное. Возраст такой. Когда твой сын в последний раз здесь был?

– Дай-ка припомнить… – наморщил лоб Николай Петрович.

– Не трудись, – насмешливо сказал ему брат. – Плевать ему на дачу, как и всей нынешней молодежи. На все эти грядки и клумбы. На природу и прочие прелести сельского быта. И вот он едет сюда. Прежде калачом не заманишь.

– И что ты думаешь по этому поводу?

– Приедут – поглядим, – пожал плечами Павел Петрович. – Очень мне хочется взглянуть на этого Базарова. Сдается мне, занятный он парень…

Дорога показалась Женьке чрезвычайно утомительной. Как только они выехали за границу Московской области, пейзаж резко сменился. Дорога стала хуже, местами вся в рытвинах и колдобинах, кафешки встречались все реже и реже, и выглядели они теперь не как дворцы, а почти как лачуги, зато поля были распаханы в отличие от подмосковных, застроенных дачами или попросту заросших сорняками, а местами и густым кустарником. Базаров все больше хмурился.