Екатерина Островская - Мечты о лучшей жизни

– Вполне, – ответила Лена.

Предложение участвовать в вечеринке поступило так неожиданно, что она не успела подумать и отказаться. Выезжая за город на лето, Лена прихватила почти весь свой гардероб, и вовсе не потому, что собиралась менять часто одежду. Но ведь мама решила сдать квартиру на время своего отсутствия, и на объявление откликнулась аспирантка университета. Может, конечно, жиличка ни на что и не позарится, однако все равно лучше держать гардероб поближе, хоть он и не изобилует дорогими вещами. Теперь Лене предстояло выбрать из него то, в чем можно пойти на мероприятие, в котором наверняка будут участвовать люди, разбирающиеся в веяниях непостоянной моды и обращающие внимание на то, как и во что одеты окружающие. Нельзя сказать, что ей не в чем было выйти в свет, но если к Леониду Петровичу придут люди известные, а значит, состоятельные, Лене не хотелось выглядеть среди них белой вороной или того хуже – ощипанной курицей.

Рабочие пилили, стучали молотками, вкапывали столбы, а Лена в спальне перебирала свои вещи. Достала серые в горошек летние атласные туфельки на шпильке. Туфельки были почти новые, она пару раз только выходила в них куда-то ненадолго и то только для проверки. Хорошие туфельки, и смотрятся дорого, но подобрать к ним одежду почти невозможно.

Выручила Зина. Она появилась внезапно и спросила:

– Куда-то собираешься?

– Чагин пригласил на вечеринку.

У соседки округлились глаза.

– Да ты что?

– Теперь не знаю, в чем идти.

Зина увидела туфельки и оценила:

– Классные! Можно только в них идти, остальное уже неважно.

Затем соседка подумала немного и сказала:

– Ладно. У меня есть серое шелковое платьице в горошек и шифоновый шарфик в комплект. Я их в девяносто шестом году отхватила в Варшаве на Маршалковской в магазине итальянской моды на распродаже. Я тогда челночила, взяла комплектик на продажу, а потом решила оставить себе, но так и не сподобилась обновить. Сначала все дела отвлекали, а вскоре меня вширь понесло. Раньше-то я такая же, как ты, худенькая была.

Лена взяла свои туфельки, еще кое-что и отправилась к соседям. Зина напрасно наговаривала на себя: она не была толстой. А платье смотрелось так, словно его только что принесли из дорогого бутика. И оно оказалось Лене впору. То есть не просто подошло, а подошло идеально. К тому же выяснилось, что Зина неплохой парикмахер.

Белый «Мерседес» ехал вдоль высокой кирпичной стены, завернул за угол и остановился возле металлических раздвижных ворот. И тут же следом подлетел и резко затормозил желтый спортивный кабриолет. «Мерседес», принадлежавший Чагину, впустили на территорию без досмотра, а вот к кабриолету подошел охранник с рацией. Но девушку, сидящую в нем, судя по всему, узнал и потому задерживать тоже не стал.

Территория парковки была вымощена розовой брусчаткой. Лена вышла из «Мерседеса» и увидела вылезающую из кабриолета известную телеведущую, участницу многих протестных акций, на которых она критиковала власть в выражениях отнюдь не парламентских. Во время и трансляций, и репортажей с митингов телевизионщики не решались доводить эти выражения до слуха зрителей, а потому заменяли их попикиванием. Звезда оппозиции внимательно посмотрела на Лену, вероятно, пытаясь вспомнить, кто она. Дорогой лимузин свидетельствовал о неслучайном появлении здесь незнакомки, поэтому телезвезда улыбнулась и кивнула Лене, как старой знакомой.

На стриженой лужайке перед домом рядами выстроились столы, стоящие под навесами. Под одним из таких навесов расположился скрипичный квартет. Ненавязчиво звучала мелодия «Бранденбургских концертов».

Так уж получилось, что обе девушки направились к дому вместе.

– Нестареющая классика, – улыбнулась телезвезда Лене и показала глазами на ее платье в горошек. – Лагерфельд почти полностью повторил свою давнюю модель. Я, когда была весной в Милане на неделе моды, хотела взять именно этот наряд, но цену такую влупили, что просто…

Оппозиционерка выругалась.

По ступеням им навстречу спустился Чагин, который, едва кивнув телеведущей, поцеловал руку Лене.

– Очень рад видеть вас, Леночка, я почти и не надеялся, что вы примете мое предложение.

– Не люблю быть неблагодарной.

Но телезвезда не хотела оставаться незамеченной.

– Ах, Ленчик, – томно глядя на хозяина поместья, протянула она, – ты специально для меня попросил музыкантов исполнять моего любимого Вивальди?