Серж Фабр - Два полицейских. Дело о надувном матрасе

Я вышел на променад, прошелся метров десять-двенадцать в одну и в другую сторону, глядя вниз на скалы. Но ничего подозрительного не обнаружил. В паре десятков метров от виллы, ближе к «Чесночному замку», из которого в понедельник нам звонили с жалобами на шум, есть на скалах металлическая лестница для купальщиков. Я сфотографировал ее и вернулся на виллу.

Там в саду, ближе к калитке, чем к дому, есть небольшое одноэтажное строение. Оно стоит среди деревьев и почти совсем скрыто от взглядов разросшимися кустами. Я подумал, что это может быть гостевой дом и направился к нему. Но я ошибся. Это какая-то хозяйственная постройка, старая, с почти облезшей со стен желтой краской и незакрывающейся, разбухшей от влаги, дверью. Внутри – нечто вроде склада ненужных вещей, которые их владельцы почему-то не решаются выбросить. Я заглянул туда, сделал два-три шага в полутьме. Под ногами оказался ящик со слесарными инструментами. Я запнулся, протянул руки, пытаясь ухватится за ближайшую полку. Мне это удалось, но одновременно, в руку что-то впилось. Позже оказалось, что это рыболовный крючок на леске. Я отдернул руку и на меня свалился с верхней полки спиннинг, за ним – теннисная ракетка, коробка с теннисными мячами, без крышки (и эти проклятые мячи раскатились по всему полу), ласты, весла для надувной лодки и две коробки со старыми кроссовками. Для полноты картины не хватало только одной или двух летучих мышей. И чтобы они с шумом вылетели откуда-то из тьмы. Или, лучше – больших черных птиц, устрашающе хлопающих крыльями и Хичкока. Чтобы он стоял где-то тут неподалеку, рядом с камерой и говорил: «Снято»! 18

Но мне хватило и этого, тем более, что все, что свалилось мне на голову и плечи, было в пыли, а ласты или весла забросили в этот сарай еще влажными. И куски корки застывшей пыли теперь были у меня в волосах и на лице. А о рубашке и писать не буду. Хорошо, что в машине есть еще одна. Но до машины нужно было еще добраться.

Я не стал возвращать упавшие вещи обратно на полку, а просто раскидал их ногами по углам и под самую нижнюю полку стеллажа. Не думаю, что ближайшие сто лет, что-то из этого понадобится хоть кому-нибудь. Скорее, скорее на свет!

Когда я вернулся в дом, тело Жанны, везли на каталке к машине. Его отправили в Ниццу, для проведения вскрытия. Телефон Жанны, осколки бокала и что-то еще, упакованное в целлофановые мешочки, были сложены в коробку, коробка опечатана и стояла у ног Ле Гуна, а тот, в свою очередь, пребывая в своей неподвижности, что то снисходительно цедил Риволану.

Ирина сидела на кресле, на террасе, держала в руке бутылочку воды и смотрела в одну точку, куда-то в сад. Я подошел, представился, дал ей свою карточку и попросил разрешения с ней побеседовать сегодня или завтра. Она повела плечом. Надо же, как у людей, пусть неродных, но живущих под одной крышей, вырабатываются общие привычки. Ночью, в разговоре со мной, Жанна тоже повела левом плечом. Правда, сначала она приподняла и опустила оба плеча. А потом уже этот жест левым. Ирина же плечами не пожимала. Просто повела левым и все.

Впрочем, я опять отвлекся, как с Бэзилом, которого, я сам того не желая вставил в журнал. В общем, так. Ирина, конечно же, ответила, что уже все рассказала офицеру судебной полиции (а что она еще могла мне ответить?). Но если так надо, если без этого никак, то да, конечно, она поговорит и со мной.

Вот и славно. А могла бы и скандал закатить. Она же в шоке. Я записал ее телефон и телефон Виктора, на всякий случай, затем попрощался с Ле Гуном, Риволаном и бригадиром жандармов. И пошел к себе в участок, доложить начальству обо всем происшедшим. Шеф куда-то уехал, ненадолго, как сообщил мне Киттель, скучающий в комнате дежурного. Он предложил мне кофе, но я предпочёл использовать паузу для того, чтобы нормально пообедать (и не прогадал) и, заодно, обдумать увиденное.

16.35. Полицейский участок в Капдае.

Сейчас мне нужно кое-куда подъехать. Придется отложить журнал в сторону.

18.47. Капдай. Авеню Раймонд Громадья. Открытая веранда кафе «Ла Пинеда»

Ну вот. Весь день мои записи опаздывали, по отношению к событиям. Сейчас я могу кое-что наверстать.

Совещание у шефа началось в 13.40. В его кабинет собрались все свободные от дежурства офицеры. Лейтенант-колонель произнёс речь, начав с того, что ситуация в городе обострилась, налицо очевидный кризис. Поэтому все свободные от дежурства сотрудники должны бросить текущие дела и, получив персональные задания, приступить к их выполнению Я ожидал, что речь пойдет смерти мадам Жанны и пропаже ее мужа. Думал, что прямо сейчас меня попросят рассказать о том, что видел при осмотре виллы «Палома». Но речь зашла совсем о другом.