Шарль Эксбрайя - Бесполезное путешествие

— Не думаю, что вы садистка по натуре и вам нравится причинять страдания другим, но вы — дура, мадам, и ваша глупость безгранична…

— Мошенник! — взвыла она. — Идите к ней, вы одного поля ягоды!

Я спустился по ступенькам, быстро пересек сад и, не дожидаясь Агаты, открыл калитку. Я уже шел по улице в направлении моста Пип, когда меня окликнули:

— Мсье!.. Мсье!..

Я оглянулся. За мной семенила старая служанка.

— Вы слишком быстро идете! Я хотела вам сказать… Я все слышала… Спасибо…

— Спасибо?

— Да, спасибо за меня и за Сесиль… Вы правы: мадам — чудовище! Она всегда думала только о себе, до других ей и дела нет… Если бы я не была так стара, то давно ушла бы от нее. Я оставалась только из-за малютки Сесиль… Вы думаете, она вернется?

— Нет, Агата, не думаю.

Она покачала головой.

— Без нее моя жизнь становится бессмысленной, но я ее понимаю. Она правильно сделала, что уехала, но нужно было предупредить меня… Она боялась, что я ее выдам… Славная девочка, но очень несчастная… Мадам говорила, что она бегала за мужчинами. Это ложь. Она гналась за счастьем, которого не могла найти дома. Если бы вы знали, как она была счастлива, когда думала, что сможет выйти замуж за Жоржа…

— Жоржа?

— Жоржа Бенака, хозяина «Серебряного барана» — магазина дамского готового платья на улице Пре… Я тоже думала, что свадьба будет, но потом все разладилось.

— Почему?

— Потому что старшая продавщица — мадемуазель Маргарита — решила женить патрона на себе. Она старше Сесиль, у нее большой опыт общения с мужчинами, и она уже много лет держит мсье Жоржа под каблуком. Моя малышка была в отчаянии, она так надеялась, что сможет сбежать от тетки… И после этого ей тоже не везло… Она предпринимала и другие попытки, столь же неудачные, но мне об этом не рассказывала… Вероятно, ей было стыдно… А теперь она уехала…

Старушка тихонько заплакала, мне было очень жаль ее, но правдой я мог лишь усугубить ее горе.

Измученный разговором со старой Агатой, я вернулся в отель. С одной стороны, нелепая, ограниченная тетка, ничего не желающая понимать, с другой — кормилица, готовая принять и простить все.

Поднявшись в номер, я сел в кресло и стал думать о том, каким же человеком была Сесиль. Мои мысли прервал телефонный звонок. Это был хозяин отеля, который сообщил, что внизу меня ждет какой-то господин.

— Он назвал свое имя?

— Похоже, мсье, что вы незнакомы, но у вас есть общие знакомые.

— А?.. Хорошо, сейчас спущусь.

Я привел себя в порядок и отправился на встречу с незнакомцем, приход которого весьма меня заинтриговал.

Возле конторки администратора стоял высокий симпатичный молодой человек, отлично сложенный и напоминающий игрока в регби. Улыбаясь, он подошел ко мне.

— Мсье Феррьер?

— Да, но, кажется, я не имею удовольствия…

— Меня зовут Жак Сессье…

Сессье… Где я мог слышать эту фамилию? Он сразу же пришел мне на помощь.

— Полагаю. Арлетта Шатенуа говорила вам обо мне?

Я вздрогнул.

— Ах, да!.. Вы…

— Офицер полиции.

— Вы пришли с официальным…

— Это не совсем точно, и только от вас, мсье Феррьер, зависит, чтобы наш разговор носил сугубо частный характер. Давайте присядем.

Я пригласил его в бар, и мы сели за столик, зажатый между стойкой и окном. Когда нас обслужили, я обратился к своему собеседнику:

— Слушаю вас.

— Мсье Феррьер, ваше поведение заинтриговало нас.

— Кого же именно?

— Нашу службу.

— И… почему же?

— Приехав в Сен-Клод, вы расспрашиваете всех о Сесиль Луазен.

— Верно. Но ничего предосудительного в этом не вижу.

— У мадемуазель Арлетты Шатенуа вы узнали домашний адрес мадам Ирель, тетки мадемуазель Луазен.

— Верно.

— Вы отправились к ней под видом представителя фирмы по производству хозяйственных товаров.

— Это ведь не так страшно?

— И все же… Вы обманным путем добились приема у мадам Ирель.

— Я назвал свою фамилию.

— К счастью для вас, мсье Феррьер… Но только, похоже, вы очень некрасиво вели себя по отношению к этой старой даме… Вы оскорбили ее?

— Если правду вы считаете оскорблением, то готов признать, я действительно сказал ей, что она дура.

— Мы знаем, она позвонила в полицию и пожаловалась на вас. Но мы не обратили бы на это внимания, если бы ваше поведение, вата манера действовать не заинтриговали бы нас.

— Честно говоря, не понимаю, в чем дело. Ведь никогда не считалось преступлением разыскивать девушку.

— При обычных обстоятельствах нет. Но все значительно усложняется, когда девушка становится жертвой убийства.