Лариса Соболева - Будет ночь — она вернется...

— Ни с места!

— А! — взвизгнула Любочка от испуга.

— Люба, иди ко мне! — приказал ей Сева.

— Кто это? — тряслась она.

— Я, Всеволод.

Любочка подскочила и кинулась к нему, высоко поднимая ноги из воды и ничего не понимая, только то, что с помощью Всеволода она избавится от приставаний Вика.

А Викентий медленно поднимался из воды. Он встал во весь рост, недобро бросил:

— Откуда ты взялся, пацан?

— С неба упал, — желчно сказал Сева. Любочка подбежала к нему. — Он напал на тебя, да, Люба?

— Ну, в общем-то, да, — выливая по очереди из туфель воду, сказала она. — Ой, у тебя пистолет?!

— Эй, ты, ручки шаловливые! — крикнул Сева Вику. — Выходи! Только спокойно, без резких движений. Люба, он душил тебя?

— Нет, целоваться полез.

Вик вышел на берег, сел на камни и теперь расшнуровывал ботинки, сплюнув в сторону Всеволода. От подобной наглости Сева несколько остолбенел. Он едва не нацепил наручники на Вика, но вовремя сообразил, что как такового покушения на убийство не было, рановато он выскочил, жаль! Наконец Вик вылил воду из туфель, надел их, встал и ухмыльнулся:

— Гляди-ка, «пушку» наставил! В Зорро поиграть решил?

— Меня папа снабдил всем необходимым для отдыха, — мрачно сострил Сева.

«Что же с ним делать? — думал он. — Покушения-то не было, ну, не было! За насильственные поцелуи его не задержишь. Выходит, я ошибся? Завтра этот мастер эротического массажа все растреплет, слух дойдет до настоящих убийц… Руслан мне этого не простит! Как же выходить из ситуации?» Вслух он сказал:

— Сейчас вызову ментовку, тебе припаяют попытку изнасилования.

— Да пошел ты, сопля невызревшая…

Внезапно Вик ногой выбил пистолет! У кого? У Севы?!

Это задело его самолюбие, причем — выбил за секунду.

Сева уклонился от следующего удара ногой в пах. В драке главное — предугадать тактику соперника, иначе разобьют рожу или искалечат. Викентий оказался не так прост, он не только полез в драку, но и был уверен, что выйдет победителем, потому что, кроме массажа, явно изучил рукопашный бой. Нельзя недооценивать противника — учили Севу, а он немножко недооценил Викентия.

— Мальчики! — бегала вокруг дерущихся Любочка. — Прекратите!

Они мутузили друг друга с остервенением заклятых врагов, только Вика подвела злоба, а Всеволод оставался холодным. Хотя и темно было, но Сева изловчился, поймал Вика за руку, заломил ее назад, тот аж взвыл:

— Ты! Руку вывихнешь!

Чувствуя свое превосходство. Сева с удовольствием поставил его на колени, вынул наручники и защелкнул сначала на одном запястье, потом, несмотря на сопротивление Вика, и на втором. Все, обе ручки Вика — за спинкой, он теперь не опасен. И мысленно Сева воспел самому себе хвалебную оду: «Спасибо родной ментовской бурсе, спасибо учителям, спасибо мне, я был прилежным учеником».

— Вы с ума сошли! — лепетала мокрая насквозь Лю, бочка. — Я милицию вызову! Дерутся только дикари… — Но вспомнила: она читала, что у дикарей тоже есть законы, которым они неукоснительно следуют, и добавила:

— Даже дикари сначала решают сообща проблему, иначе за нарушение закона выгонят из племени, а это — смерть!

— Ну, гад сопливый, — рычал Вик. — Я тебе припомню, паскуда!

— Меня папа-банкир учит быть вежливым, — процедил Сева, утирая кровь с лица. Он принялся искать пистолет. — Люба, что стоишь? Ищи мой пистолет.

Внезапно послышались голоса… Это кто еще идет сюда? Сева схватил Вика под мышки и потащил к кабинке для переодевания. Тот нарочно обмяк и хихикал над усилиями Всеволода, а сам тяжелый — мрак! Едва он вздумал крикнуть. Сева зажал ему рот и прошипел прямо в лицо:

— Вякнешь — задавлю! Мне все равно ничего не будет, меня папа отмажет.

— За это я вас и ненавижу, козлов богатых! — цедил Вик. — Вы всегда откупитесь. Вас давить надо, как гнид… или стрелять без суда…

Рассчитывать, что Вик испугался, было бы глупо. Сева быстренько снял куртку, затем футболку и запихнул ее в рот Вика.

— Что ты делаешь? — пищала Любочка. — Это бандитизм!

— Люба! — зловеще рыкнул он. — Помолчи! А то и тебе суну кляп. Сядь! — Любочка под воздействием шока мигом присела рядом с Виком. — Не вздумай сойти с места!

И ни звука, поняла? — Она ничего не поняла, но замолчала, зажав ладонями рот.

Всеволод схватил прибор ночного видения и лихорадочно искал пистолет под пьяное бормотание Кристины, которая спускалась по ступенькам:

— Куда ты меня тащишь? Я не хочу.., идти. Хочу лежать.., спать.., одна. И плакать хочу. Как я хочу плакать…