Лариса Соболева - Будет ночь — она вернется...

В десять часов утра Руслан прыгнул в катер, за ним Игорь. Двух оперативников он послал в библиотеку изучать объявления в местных газетах о сдаче домов за август месяц. А сам надумал с моря присмотреть домик, схожий с описаниями Харченко, затем отсортировать все подходящие по адресам, только после этого объехать их. Взревел мотор, катер, рассекая море и вздымая пену по бокам и сзади, запрыгал на волнах. Руслан приставил к глазам бинокль. По его просьбе Игорь фотографировал отрезки берега.

— Мартышкин труд! — крикнул Игорь, делая очередной снимок. — Ты не определишь, в каком доме она побывала. Все побережье — в частных домах. Вон, посмотри!

Противоположный конец города усыпан частными домами, все они на возвышенностях, оттуда открывается вид на море. В каком доме она побывала? Их сотни.

— Целиком дома сдают немногие, — в ответ крикнул Руслан, так как рев Мотора, встречный ветер и шум воды заглушали голоса. — Надеюсь, отыщем. Харченко смотрела его перед переездом, а кто ей показывал? Хозяева домика. И была она там с убийцей. Опишем приметы Харченко, возможно, получим приметы ее парня.

— Все равно мартышкин труд, — не согласился Игорь. — Нужен хотя бы примерный ориентир. Без него мы до следующего лета будем делать обходы.

— Ориентир? Харченко говорила, что из того дома открывается вид на море и слышен шум прибоя. Слышишь?

Шум прибоя! Разве это не ориентир? На противоположном конце города прибой не слышен.

— Если ты считаешь эту примету отличным ориентиром, то я пас.

— За черту города идем? — повернулся к ним водитель.

— Да, — крикнул ему Руслан. — Прилегающий поселок надо посмотреть. А потом поедешь в другую сторону.

— В другой стороне дома отдыха, лагеря, — отозвался водитель.

— Знаю, но между ними и поселки стоят, и дачи. Гони.

— Позвоночник у тебя завидный, — выговорил Вик, разминая Севе спину.

— А моя сеструха делала у тебя массаж? — спросил Сева.

— Конечно.

— И осталась довольна? — а подразумевал он вовсе не массаж. — Ей трудно угодить.

— Не знаю. Она дней пять подряд приходила ко мне по утрам, лотом перестала. Кстати, твоей сестре надо заняться своим позвоночником серьезно, я говорил ей, но она к моим словам отнеслась наплевательски.

— А как она тебе показалась, красивая? Только честно.

— Ну.., симпатичная.

— Да не ври, — уловил Сева, что Вик не хочет обижать «брата» Харченко, — Она обыкновенная, а замашки у нее кинозвезды, считает себя супер-леди.

— Есть такое, — согласился Вик.

— А скажи, у нее были здесь романы? Она с мужем не ладит. Муж сестры жуткий скряга, Уля еле выпросила у него бабок на отдых…

— Почему у отца не попросила? У вас же папа банкир.

— Гордая! — нашелся Сева. Как живут богатые, с какими проблемами сталкиваются, он понятия не имел, поэтому убедительно врал, подключая фантазию и те сведения, которые получил, беседуя с Алией Касымовной. — У отца ни за что не попросит. В этом году папа уже субсидировал поездку в Альпы, постоянно дарит ей шмотки, побрякушки. Этого, как он считает, достаточно, на остальные излишества муж есть. Но муж сестры не очень-то любит тратить бабки, она из-за этого с ним постоянно ссорится. И на отца дулась, что поездку в Альпы он им подарил на двоих, с мужем пришлось поехать, а она хотела одна. Я и подумал: почему она одна так рвется из дома?

А потом дошло: оттянуться. Я правильно рассуждаю?

— Правильно. К нам многие едут оттянуться. Место у нас тихое, малолюдное, особенно с середины августа.

Есть относительная гарантия, что не встретишь знакомых, некоторых именно это и привлекает. Не больно? А то, бывает, клиенты терпят, потом жалуются начальству.

— Нормально, — заверил его Сева. — Так у нее был друг?

— Ну, сначала она упала на Эдварда.

— А он? Как он к ней, а?

— Расслабься, ты зажат. Я им свечку не держал, уж извини. На танцах он танцевал с ней, больше ничего сказать не могу.

— Не знаю, как Эдвард, а ты в ее вкусе. На тебя она не упала?

— Допустим, что из того?

— Я так и знал, она не могла пройти мимо тебя! — воскликнул Сева. Лесть — недостойный прием, но это уникальная возможность понравиться собеседнику. Главное, искренности побольше. — А ты к ней как?

— Понимаешь, твоя сестра слишком взбалмошная. То восторгалась от малейшей ерунды, то психовала без повода, то в ней просыпался командир: пойди туда, принеси то. Отказываешься — обижается. Лично я сторонник умеренности. На фиг мне страсти-мордасти? Это только приезжие считают, что на юге люди сродни кипятку, на самом деле мы здесь умеренные, спокойные. А приезжие дуреют, будто с цепи срываются, попав к нам. Как последние дни доживают.