Лариса Соболева - Будет ночь — она вернется...

— Отлично! — невесело хмыкнул Руслан. — Полный комплект подозреваемых, и ни одного — конкретно.

— Почему же? Речь идет о человеке, которого слышала Алина на диком берегу, то есть об исполнителе. Первый есть: Кирилл. Согласись, это улика — предложение Алине снять дом. А второй — Эдвард.

— Хочешь сказать, Эдвард исполнитель?

— Я вообще в последнее время думаю, что у них нет разграничения обязанностей. Убивает тот, кому сделать это проще.

— Вспомни показания Алины. Мужчина, голос которого она слышала, говорил, что у него работа техническая, а у сообщника — приятная. И предложил поменяться местами, уверял, что сделать это будет элементарно. Отсюда следует: у них разграничены обязанности, один заманивает, второй убивает. Потом, Сева, Яловой утверждает, что почерк убийства один. Уж извини, а Яловому я верю.

— Тогда я ни хрена не понимаю! — сник Сева. — Все наши расчеты как в трубу вылетают. Ведь кто-то из пятерых парней…

— Давай-ка спокойно еще раз посчитаем? Эдвард был на вечере?

— Да.

— Отлучался?

— Нет.

— Точно?

— Не зли меня, я и так злой.

— Угу, значит, ни Эдвард, ни Макс не отлучались, — повторил Руслан, закладывая в память этот факт. — Остались еще двое: Егор и Вик.

— Все четверо были на вечере, все! — закипел Сева, и неудивительно — он устал.

— А Кирилл ушел с Алиной, всю ночь провел у нее, из корпуса не выходил, это подтвердила и дежурная. Также она сказала, что посторонних не видела.

— Тогда второго нет в пансионате, — вывел Сева.

— Но Макс заходил в корпус…

— Опять двадцать пять! — возмутился Сева. — Это напоминает стишок: «У попа была собака…» Начнем сначала? Гриша, а ты что молчишь?

— Слушаю, — ответил тот. Сева махнул на него рукой, от Гриши пользы — ноль.

— Я предлагаю не с начала начать, а подвести итог, — сказал Руслан. — Ни одно из показаний нельзя промахивать, понял? Мало ли, как они вплетутся.

— В Турции легче было девчонок в борделе отыскать, — досадливо усмехнулся Сева. — Чужая страна! А дома ни хрена не идет. Бродим вокруг пяти парней, а они как заколдованные. Ну, давай свой итог.

— Знаешь, ты пойди, отдохни, — пожалел его Руслан, — а я сам попробую проанализировать. Где-то у нас есть брешь, я попытаюсь ее вычислить, потому что один из преступников точно живет в «Южной ночи». Второй — я уже не уверен. К тому же дождусь Игоря, он занимается хозяйкой дома на Виноградной улице.

— Гришка, — повернул к нему голову Сева, — как у тебя-то слежка прошла?

— По нулям, — развел тот руками. — Никто даже близко не подходил к дому. Вы скоро? А то жрать охота.

И спать.

— Поехали, — встал Руслан, отряхнулся. — Отдохни, Всеволод, а то выглядишь, как узник концлагеря.

— Отдыхать? Ты разрешаешь поспать, я правильно понял? А как же контроль над кандидатками в трупы и подозреваемыми?

— Ну, тогда поспишь, когда все закончится, — нашел выход Руслан.

— Ну и на кого мне обратить пристальное внимание?

— Разумеется, на Кирилла. Мне тебя, конечно, жаль…

— И на том спасибо, — угрюмо выговорил Сева.

— Но я не могу заменить тебя другим человеком. Пока.

Уж ты крепись, Всеволод. А ты, Григорий, готовься вечером занять свой пост.

Руслан доставил Гришу домой — как-никак, а человек ночь бодрствовал — и не заподозрил коллегу в подлом обмане. С Игорем он общался по мобиле, направляясь в автомобиле к Клариссе:

— Выяснил?

— Есть! — завопил тот. — Есть имя, фамилия и адрес!

Тамара Дубкова. Еду к ней, как только выясню, позвоню.

— Молоток! — воскликнул Руслан.

У Клариссы не бывает выходных, а случаются свободные дни, когда выдается «окно». Вот и сегодня день выдался свободный, естественно, она занималась каторжными работами по дому, когда пришел Руслан. Уборка, стирка, глажка, готовка — все пошло побоку, тем более что сына не было дома. Спустя сорок минут Руслан спал как убитый, а она вернулась к домашним занятиям, но ходила на цыпочках, стирала вручную, не включая машину, которая хоть и тихо, но гудит.

Небо постепенно становилось индиговым. Это начальный цвет южной ночи после сумерек, заметно переходящий в черноту. Руслан смотрел в открытое окно, курил, перед ним на кухонном столе лежали листы из тетради, авторучка. Он писал, писал, чтобы не упустить главное.

На память не жаловался никогда, она фиксирует все мелочи, ставшие известными, но в данный момент Руслан хотел понять — в чем упущение, надеялся предугадать — чего ждать от сегодняшней ночи? Все вроде бы просто и ясно, и вместе с тем — полная неопределенность. Он записывал, потому что рассчитывал по сухим фактам, сравнивая их визуально, определиться, кто есть кто. Кларисса бесшумно двигалась по кухне, впрочем, сейчас никакой шум не способен был ему помешать. Руслан загасил окурок в пепельнице, взял авторучку и лист бумаги. Мотив понятен, но у кого он имеется? Итак, только факты…