Александр Бондарь - На развалинах Старой Крепости

Выйдя из столовой, Натка увидела Алику: та шла рядом с Амьером, шли они вместе, держась за руки. Натка нахмурилась: ей не казалось, что Алика выбрала себе удачную партию.

Вечером, уже лёжа в кровати, она решила сказать Алике то, что она обо всём об этом думает. "Должен же кто-нибудь сказать ей правду", - про себя рассуждала Натка.

- Алика! - негромко окликнула она её в темноте. - Алика!

- Что?

- Это, конечно, не моё дело... - Натка помялась, - но я не понимаю, зачем ты с таким хулиганом вместе ходишь...

- А кто тебе сказал, что он - хулиган? - тут же ответила возмущённая Алика. И, подумав, уже более спокойно добавила: - Ты ничего про него не знаешь. У него сестра в кувейтской тюрьме сидит - она член партии БААС. И, вообще... это неправильно: сразу про человека, которого не знаешь совсем, думать плохо...

Натке нечего было возразить, и она больше ничего не сказала. Скоро усталость, накопившаяся за день, взяла своё, и Натка уснула.

Начиная с этого дня, Алика и Амьер везде появлялись вместе. Если где-то видели Амьера, то каждый знал: где-нибудь рядом и Алика, если где-нибудь замечали Алику, то и Амьер должен был быть где-то неподалёку.

Алику уже знал весь лагерь. Удивительно, но даже самые конченные отморозки, самые отпетые хулиганы никогда не пытались её обидеть или задеть. Стоило какому-нибудь только что прибывшему в лагерь новичку, проходя мимо, презрительно и небрежно толкнуть её или бросить вслед что-нибудь грязное, как сразу же находилось несколько здоровенных лбов, которые угрюмо брали новичка в полукруг и интересовались:

- Ты чё, пацан, опух?.. Это же наша Алика...

И если новичок недоумевал, объясняли:

- Эту девочку - понял? Трогать нельзя. У неё мать была классная.

А Натка всё пыталась, но безуспешно, попасться как-нибудь на глаза Аликиному отцу. Однако Сергей практически не бывал в лагере. Натка, услышав от Алики, что отец её должен приехать, тут же хватала свою косметичку и яростно красилась. Но - бесполезно, без толку. Сергей словно бы не желал её замечать.

Однажды Натка получила письмо из дома. Она оставила письмо в комнате и за весь день у неё не было времени его прочесть. А вечером в лагере появился Сергей. Они с Аликой пошли на пляж, и Натке удалось пристроиться к ним.

Уже вечерело, звёзды мерцали сверху и Луна, отражаясь, плавала в тёплой воде. Она расплывалась, дробясь на маленькие жёлтые кусочки, которые шевелились в волнах, а после соединялись вновь, в единое целое.

Выкупавшись, Сергей и Натка сидели на берегу.

- Алика! - крикнул Сергей. - Давай к берегу! Простудишься!

Но Алика не отвечала. Она плавала далеко - там, где одиноко маячил, качающийся на волнах буёк, и скорее всего, ей было просто не слышно то, что кричал отец.

- Сергей, - набравшись решимости, произнесла Натка, - а что, Алика когда-нибудь мать свою видела? То есть... видела, конечно... но она её хорошо помнит?

Сергей помолчал, потом ответил:

- Немного помнит... Наверное, не очень хорошо...

Он подобрал небольшой камушек и, с силою размахнувшись,

бросил его далеко в воду.

- Уезжаем мы, Наташа, - сказал он. - Скоро уезжаем.

Натка испуганно вздрогнула от этих жестоких слов.

- Что, насовсем, уезжаете?..

- Да. У меня командировка закончилась. Я e-mail сегодня

из Москвы получил. Мне ехать нужно.

Натка поёжилась. Ей стало холодно.

- Очень жаль, - сказала она. - Очень, очень жаль. Мне будет вас не хватать... Вас обоих...

И тут Сергей нежно, по-мужски, взял её за плечи. Натка замерла, напряжённо застыла. Всё у неё внутри съёжилось в мучительном ожидании - а что же он сделает дальше? Что?

Но Сергей ничего не сделал. Он опустил руки.

- Так надо, Наташа. - сказал Сергей, глядя на тёмную морскую воду. И добавил ещё более уверенным голосом: - Так надо.

Придя в комнату, Натка с Аликой разделись и улеглись спать. Натка достала письмо из дома. Завесив абажур лампы платьем, она раскрыла письмо и стала читать.

Мать писала, что у них всё по прежнему: пенсий как и раньше не хватает, но они с отцом, ничего - держатся - экономят, ибо привыкли уже экономить с незапамятных времён. А больше ничего нового - всё как обычно. Мать спрашивала у Натки, хорошо ли она питается, не болеет ли, бережётся ли, не появился ли у неё молодой человек - и дай Бог, чтобы появился, а то ей, матери, давно уже охота понянчить внуков...

Когда Натка дочитала письмо, ей показалось, что в комнате душно, и, натянув сетку, она распахнула настежь окно.

Обернувшись, она увидела, что Алика всё ещё не спит, а лежит с открытыми и вовсе не сонными глазами.