Александер Маккол-Смит - Женское детективное агентство №1

Он улыбнулся. Совсем не страшный, подумала она и немного успокоилась.

— В этой стране всех хотя бы пару раз да встретишь, — сказал он. — Здесь незнакомцев нет.

— Это верно, — кивнула она.

Они помолчали.

— Здесь труба. — Он показал на футляр. — Я музыкант.

На футляре была наклейка — человек с гитарой.

— Ты музыку любишь? — спросил он. — Джаз?!

— Люблю.

— Я играю в группе, — сказал он. — Мы выступаем в баре «Президент-отеля». Хочешь послушать? Я как раз иду туда.

Они отправились в бар, до которого от остановки было минут десять. Он купил ей выпить и усадил за самый маленький столик в углу — чтобы к ней никто не подсаживался. Потом он играл, а она слушала, и плавная, журчащая музыка ее ошеломила. Ее переполняла гордость от того, что она знает этого человека, что она его гостья. Напиток был странный на вкус и горький и ей не понравился.

Потом, в перерыве, он подошел к ней, и она заметила, что он вспотел от усердия.

— Сегодня я плохо играю, — сказал он. — Бывают дни, когда все получается, а иногда вообще ничего не выходит.

— Мне показалось, что все получается. Ты хорошо играл.

— Да нет. Я могу лучше. Порой труба просто сама поет.

Она заметила, что на них смотрят, причем две-три женщины смотрят с явной неприязнью. Она сразу поняла: они хотели бы оказаться на ее месте. Рядом с Ноте.

Он посадил ее на последний автобус и помахал на прощание рукой. Она помахала в ответ и прикрыла глаза. У нее появился парень, джазовый музыкант, и в пятницу вечером она снова с ним встретится — их группа будет выступать в клубе «Габороне». Музыканты, сказал он, всегда берут с собой подружек, и она там познакомится с интересными людьми.

Там-то Ноте Мокоти сделал предложение Прешес Рамотсве, и она согласилась, правда довольно странным образом: не произнеся ни слова. Когда выступление закончилось, они сидели снаружи, в темноте, — в баре было слишком шумно. Он сказал:

— Я собираюсь жениться и хотел бы жениться на тебе. Ты девушка хорошая, и жена из тебя получится хорошая.

Прешес ничего не сказала — слишком была удивлена, но ее молчание он воспринял как согласие.

— Я поговорю об этом с твоим отцом, — сказал Ноте. — Надеюсь, он не очень старомоден и не потребует за тебя скот.

Насчет отца он как раз ошибался, но она промолчала. Я еще не согласилась, подумала она, но отказываться было поздно.

— А раз ты будешь моей женой, — продолжил Ноте, — я научу тебя, что жена должна делать.

Она ничего не сказала. Наверное, так и бывает. Все мужчины такие, ей об этом еще подружки в школе рассказывали.

Он обнял ее за плечи и уложил на траву. Они лежали в тени, и поблизости никого не было, только из бара доносились смех и крики выпивох. Он принялся ее целовать — в шею, в лицо, в губы, а она слышала лишь стук своего сердца.

— Девушки должны это знать, — сказал он. — Тебя кто-нибудь учил такому?

Она покачала головой.

— Я очень рад, — сказал он. — Я сразу догадался, что ты девственница, а для мужчины это — лучше не бывает. Но сейчас все изменится. Прямо сейчас. Немедленно.

Он сделал ей больно. Она просила его перестать, но он ударил ее по лицу. Правда, тут же поцеловал туда, куда ударил. Он все время крепко к ней прижимался и царапал ей ногтями спину. А потом перевернул ее и снова сделал ей больно, а еще хлестнул по спине ремнем.

Она села и собрала разбросанную одежду. Она боялась, что кто-нибудь их увидит. Потом оделась, застегнула кофточку и тихонько заплакала.

Три недели спустя Ноте Мокоти съездил к отцу Прешес и попросил ее руки. Овид обещал поговорить с дочерью, что и сделал, когда она приехала его навестить. Он посмотрел на нее и сказал, что ей не придется выходить замуж за того, кто ей не нравится. Те времена давно прошли. И она вовсе не должна думать, что замуж выходить обязательно — нынче женщины вполне могут жить самостоятельно.

В этот момент она могла сказать «нет», чего отец от нее и ждал. Но ей не хотелось говорить «нет». Она жила от одной встречи с Ноте Мокоти до другой. Она хотела выйти за него замуж. Она знала, что он не очень хороший человек, но надеялась, что он исправится. И кроме того, были таинственные мгновения их отношений, были те удовольствия, которые он получал от нее и доставлял ей, а к этому очень привыкаешь. И еще она понимала, что забеременела. Прошло слишком мало времени, и наверняка сказать нельзя, но она чувствовала, что где-то в глубинах ее организма трепещет новая жизнь.

Они поженились в субботу, в три часа дня, в церкви Мочуди. Жара была нестерпимая, как всегда в конце октября, и священник в черном облачении непрерывно утирал со лба пот.