Алексей Макеев - Алиби с того света

– Кто тебя хочет убить, Горя? – спросил Портнов.

– Не знаю, – ответил Егорычев. – Сам бы хотел узнать, какая сука…

– Подумай, Егорычев, поразмысли, – со вздохом проговорил Гуров. – Вопрос ведь стоит о твоей жизни. Мы тебе не сотрудничество предлагаем, а защиту. Хотим, чтобы ты живым до суда добрался.

– О чем ты? – Уголовник ехидно скривился. – Какой суд, начальник? Ты мне что предъявишь?

– Я? Ничего. Предъявлять будет следователь, – строго ответил Гуров. – А вот хамить мне не надо. Я привык к тому, что ко мне обращаются на «вы» или «господин полковник». Для тебя приемлемо «гражданин полковник».

Егорычев вдруг внимательно посмотрел на человека, разговаривавшего с ним, пожевал губами, явно что-то вспоминая, потом заявил:

– Вы полковник Гуров. Братва про вас терла, вы в МУРе раньше работали.

– Слава – великая вещь, – с довольным видом сказал Гуров, обвел ироничным взглядом своих коллег, а затем снова обратился к Егорычеву: – Ну, раз ты обо мне слышал, Валера, тогда давай говорить начистоту. Твои братки, которых ты слушаешь, наверняка тебе рассказали, что Гуров не врет даже вам. Всю жизнь я с вами воевал, сажал вас, но до вранья даже вам не опускался, всегда оставался честным человеком.

– Это да, – сказал Егорычев. – Все знают, что Гуров слово держит.

– Ну и славно, – проговорил Лев Иванович. – Значит, так, Горя! Следователю есть что тебе предъявить. Один доказанный труп можно гарантировать. С учетом преднамеренности убийства, предварительной подготовки, группового исполнения и предыдущих твоих отсидок в глазах судьи это тебе обойдется лет в двенадцать строгача.

– Пусть сначала предъявит, – уныло ответил Егорычев.

– Опять ты за свое, – недовольно проговорил Гуров. – Я врать не люблю. Я сказал, значит, так и есть. Теперь слушай дальше. Кончить тебя могут по двум причинам. Либо ты в прошлом кому-то из авторитетных людей дорогу перешел, либо в таких делах замешан, что просто опасно оставлять тебя в живых, раз уж попался в руки полиции. Я склоняюсь ко второму, а ты?

Егорычев промолчал, хотя было видно, что он лихорадочно размышляет. Этот человек дураком ни разу не был. Он слыл хорошим организатором, иначе не поднялся бы по уголовной иерархической лестнице до своего уровня. Другое дело, что ум у него был какой-то извращенный.

– Понятно! – заявил Гуров. – Согласись ты сейчас со мной вслух, и это можно было бы расценить как признание того факта, что на тебе несколько трупов висят. Со стороны это выглядит весьма странно, но мы хотим спасти твою жизнь, помочь тебе избежать смерти. Правда, для того, чтобы тебя осудили пожизненно. Ты уж выбирай, что тебе ближе.

– Чего это? – вяло, даже как-то машинально возразил Егорычев. – Может, и обойдется?..

– Не обойдется, – пообещал Гуров. – Уж я-то знаю, о чем говорю. Но я дам тебе подумать об этом денек, может, даже два. А сейчас скажи, кто именно из сокамерников хотел тебя убить?

– Ну, тогда мне совсем кранты.

– Да ладно. – Гуров усмехнулся, встал со стула и потянулся. – Даже в вашем извращенном дурацком мире разрешается защищаться. Никто тебя не осудит за это.

Егорычев отрицательно покачал головой. Странно было видеть этого сильного, некогда уверенного в себе человека в состоянии если и не подавленности, то глубокого потрясения и угрюмой задумчивости. Конечно, он не ожидал от своих удара в спину. Точнее, в ухо!

Уголовника увели. Майор Портнов ушел по делам. Гуров с местным оперативником и Олегом отправились побеседовать с людьми из камеры, в которой сидел Егорычев.

– Я бы посоветовал поговорить с теми, кто разнимал, фактически спас Егорычева, – предложил опер. – С уголовниками, мне кажется, беседовать сейчас бесполезно.

– А мы и не будем с ними общаться. Кто там самый авторитетный, за камерой смотрит?

– Боря Самарский. – Опер даже сплюнул и заявил: – Жаба подлая. Ему даже свои не верят.

Камера для допросов пахла моющими средствами. Выяснилось, что совсем недавно там учинил буйство один из подследственных. Его пришлось усмирять, но он успел разбить себе лицо о каменный пол.

Такого рода выходки были Гурову знакомы. Уголовники пытались показать себя невменяемыми, протянуть время со всякими экспертизами и обследованиями. Иногда таким вот образом они пытались доказать, что их били, пытали, выколачивали показания. Опять тянется время, проводятся экспертизы, всякие проверки. Иногда братки так просто «развлекаются». Надо доказать своим дружкам, что ты не лыком шит, можешь насолить ментам, не сдался, не стал давать показания, а остался верен воровскому братству.