Елена Логунова - Свидание на пороховой бочке

— Да нет, уверяю вас, это именно Индия Кузнецова, — сказал Денис и проутюжил меня взглядом тяжелым, как малахитовое пресс-папье. — Она же иногда Мария Сарахова и Елена Смеловская, но большую часть жизни все же Индия Борисовна Кузнецова.

«А ведь могла бы уже быть Кулебякиной!» — угадала я невысказанный упрек.

— Пропустите меня! — послышалось в коридоре, и в кабинет, героически отжав дверью одного из охранников, с усилием продавился Зяма. — Я должен здесь быть, тут моя сестра и невеста!

— Любимый! — Алка и Тамара Руслановна сначала одинаково растрогались, а потом синхронно зашипели друг на друга.

— Его сестра — это я, — подтвердила я и похлопала рукой по дивану, приглашая Зяму присесть со мной рядом.

На роль сестры конкурса не было, а к претенденткам на звание невесты Зяме приближаться не стоило. Братец послушно занял место на просторном диване, поежился под взглядами «невест», открыл было рот, снова закрыл его и развел руками.

— И меня, меня пропустите! У меня там тоже сестра и невеста! — вновь донеслось из коридора.

В дверь, которую охранник еще не успел закрыть, протиснулся Максим Смеловский.

— Это я его сестра! — поспешила сказать я, оставив открытым вопрос о том, кто тут Максова невеста.

К дружному шипению Трошкиной и Кулишевской добавилось тихое рычание Кулебякина. Брачный вопрос явно встал ребром и костью в горле.

— И меня пропустите, у меня там девочки!

Охранник безропотно пропустил в помещение нарядного респектабельного Бронича. Он единственный гармонировал с пышным убранством кабинета и выглядел бы его хозяином, если бы имел меньше живого веса и больше волос. Картина маслом на стене в лучших традициях золотого века голландской живописи представляла кудрявого шатена в костюме от Армани, а на него наш Бронич походил исключительно нарядом.

— Там наши девочки, пропустите! — за Броничем хвостиком ввинтился Жора Горохов.

— Девочки — это значит «сотрудницы», — на всякий случай пояснила я всем сразу и никому в отдельности. — Ничего непристойного, мы работаем в приличном рекламном агентстве.

— В лучшем рекламном агентстве! — поддакнул подхалим Горохов и подобострастно посмотрел на Бронича.

Тот оттопырил локоть и переводил взгляд с него на пиджак картинного юноши, явно сравнивая цвет и фактуру ткани. Нарисованный костюм выглядел немного темнее, но я подозревала, что художник нарочно исказил цвета в попытке визуально состарить полотно.

— Кто в агентстве, тот агент, да? — недобро хмыкнул майор Кулебякин.

— Если это намек на нашу с Алкой секретную работу, то да, мы потрудились детективами! — сказала я с вызовом, потому что мне уже надоело оправдываться. — И потрудились успешно, в отличие от некоторых! Раскрыли преступление и вычислили убийцу!

Тут Трошкина сложила пальцы пистолетиком и молча сделала выразительное «пиф-паф» в сторону Кулишевской.

— Я?! Я никого не убивала! — возмутилась та. — Вы вообще в курсе, с кем разговариваете? Да я…

— Предлагаю дослушать предыдущего оратора, — очень вежливо и веско сказал Смеловский, заинтересованно блестя глазами.

Почуял сенсацию, акула эфира!

— Да, да, послушайте меня, пожалуйста. — Я не заставила себя упрашивать. — Некоторым тут известно, что несколько дней назад в замечательном парке Русляндия был коварно и подло убит шилом в спину супруг присутствующей здесь мадам Кулишевской — Петр Данилович Маковеев.

— Он же сэр Питер, он же Бритиш Петролеум, одна тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года рождения, русский, проживавший в городе Екатеринодаре по улице Воровского, дом пятнадцать, — скороговоркой пробубнил Кулебякин.

— А почему сэр Питер и Бритиш Петролеум, если русский? — не удержался от вопроса профессиональный интервьюер Смеловский. — Потому что был помешан на вопросах фамильной чести и гордости, как настоящий английский лорд?

— Макс, это сейчас неважно! — Я не позволила отобрать у меня слово. — Важно то, что Маковеев был геем и так старательно это скрывал, что даже женился и усиленно изображал порядочного семьянина. Однако детей у них с супругой по понятным причинам не было, и Тамара Руслановна неосторожно нагуляла ребеночка на стороне.

Тут я машинально покосилась на Зяму, и тот откликнулся:

— Что? Я ничего об этом не знал!

— Лучше бы ты ничего для этого не делал, — горько обронила Трошкина.

— Алка, мы же не уверены, что отец ребенка — Зяма, — укоризненно напомнила я подружке. — Судя по всему, у Тамары Руслановны были и другие близкие друзья, как минимум один — тот самый, который саданул Маковеева шилом, пока его супруга показательно лечила целлюлит в СПА-салоне!