Гилберт Адэр - Убийство в стиле

Метод убийства почти наверное родился в собственном воспаленном мозгу Фарджиона. Уже подсунув своему протеже несколько последнеминутных изменений в сценарии, он, вероятно, рассчитывал, что введение этой его новой идеи, чтобы Кора выпила полфужера шампанского, не вызовет на съемочной площадке никаких подозрений. Хенуэй будет увенчан лаврами, с Корой же между делом будет покончено.

Кто же выполнил грязную работу непосредственно, слямзив яд из лаборатории и отравив лимонад? Ну, меня нисколько не удивит узнать, что сделала это Хэтти, наша Мадонна с вязальными спицами, на которую никто никогда особого внимания не обращал.

— Эви, — сказал Трабшо после секундной тишины, — вы, без сомнения, правы во всех этих ваших предположениях, но вчера вы чуть не позволили себя убить, что было бы сокрушающим ударом для нас всех. И в первую очередь для меня, — не удержался и добавил он.

— Юстес, а я уже начала сомневаться, что вас это тронуло по-настоящему.

— Не надо, не надо! — парировал он ворчливо. — Вы прекрасно знаете, что я имею в виду… и чего не имею. Однако, черт дери, почему вы не поделились вашими подозрениями со всеми нами, вместо того чтобы в одиночку подвергать себя риску?

— Неужели, мой дорогой, вы не видите, что я этого никак не могла, просто не могла. Все, что я знала, или думала, будто знаю, оставалось лишь гипотезами, карточным домиком, который в суде не устоял бы и секунды. Все опиралось на один-единственный факт (то есть фактом его считала я, но только я одна) — на тот факт, как я говорю, что Фарджион был все еще жив. Однако факт, доказать который я абсолютно не могла.

Попробуйте вообразить, как я в Олд-Бейли прошу судью просмотреть эпизод убийства из «Если меня найдут мертвой», а затем взываю к нему: «Милорд, я утверждаю, что движение камеры, которое мы все только что наблюдали, является неопровержимым доказательством не только того, что Аластер Фарджион не погиб в пожаре, который уничтожил его виллу, но также, что он ответственен за смерти Пэтси Шлютс и Коры Резерфорд»? Пф! Меня вышвырнули бы из зала суда задней частью вперед!

Нет, мне необходимо было представить единственную улику, доказывающую мою правоту, — Аластера Фарджиона самолично. Я должна была выманить его на свет, и единственным способом было сделать из себя приманку. Вот почему я настаивала, чтобы вчера днем все собрались в павильоне, включая даже того подозреваемого, то есть Рекса Хенуэя, который, как я уже догадалась, был сообщником. И вот почему я обещала, что открою личность убийцы. Мне требовалась уверенность, что там будут все, и если кто-то вознамерится помешать мне назвать имя, то им будет сам Фарджион. И я была убеждена, что он попробует остановить меня по той простой причине, что у него в конце-то концов имелось идеальное алиби. Он был мертв!

— Я навсегда останусь у вас в долгу, Эви, — сказал Колверт, добавив: — И конечно, у вас, мистер Трабшо.

— Ну, я… — сказал Трабшо, — не чувствуйте себя обязанным благодарить меня. Как всегда, я был просто инспектором Копушингом, злополучной мишенью всех шуточек сыщика-любителя.

— Чушь! Вы вместе образовали замечательную пару. И, кстати, о парах, насколько я понял от присутствующей здесь Эви, не пройдет много времени, как я принесу вам поздравления совсем другого порядка, э, Юстес?

— Цыц! — пробурчал Трабшо. — Вы что-то много стали себе позволять!

— В любом случае, мой дорогой, — вмешалась Эвадна, — вы можете испытать или не испытать облегчение, но у вас будет небольшая передышка, прежде чем мы завяжем узы.

— О! И почему же? — спросил Трабшо.

— Сперва я должна написать мой новый «Ищи убийцу!».

— Вы собираетесь написать новый «Ищи убийцу!»? — спросила Летиция.

— Всеконечно. Роман будет посвящен памяти Коры, а не… — она многозначительно посмотрела на своего будущего супруга, — повторяю, а не Агате Кристи.

— Но это же восхитительная новость, Эви! Смею ли спросить, о чем он?

— А как вы думаете? — парировала романистка, словно ответ был очевиден. — История, в которой мы все были действующими лицами. Мы, авторы, скопидомы, знаете ли. Никогда ничего не тратим зря, никогда ничего не выбрасываем.

— Черти полосатые в клеточку! — вскричал Трабшо, не веря ушам. — То есть ты собираешься писать о Коре, Фарджионе и Хэтти и остальных и упихнуть их всех в книгу?

— Так, и не иначе. Естественно, я не использую их реальные имена. В конце-то концов, я писательница, художница. Мне придется напридумать кучу новых. Но не беспокойся, Юстес, не рви на себе кушак. Ты тоже будешь в ней. Собственно говоря, вы все в ней будете.