Андрей Анисимов - Проценты кровью

– Еду на обед с австрийцами. Как освобожусь – отзвоню, – улыбнулся Петр Григорьевич, представив мающегося дома Грыжина.

– Смотри не отравись иностранной жратвой, бизнесмен хренов, – предостерег генерал.

В белом зале ресторана русской кухни, ковыряя вилкой блины с икрой, Ерожин смотрел на аккуратно выбритых, внешне очень доброжелательных австрийских бизнесменов и думал: «Скорее бы господин Кроткин вернулся в свой рабочий кабинет».

Усевшись в «Сааб», Петр Григорьевич откинулся на подголовник и замер. Ныли мозги. Все, что приходилось делать новоявленному директору фонда, подполковника раздражало. Раздражали и места, где назначались переговорные встречи и обеды, если это можно назвать обедами. Потому что есть на таких раутах было затруднительно. Странный искусственный мир, вроде огромного аквариума бизнес-центра, оставался для следователя Ерожина чужим и тоскливым. Он вспомнил эрзац-деревья с пластиковыми листиками, прозрачные стаканчики лифтов, бесшумно парящие под стеклянными сводами, эти навороты из металла, стекла и пошлости, и захотел домой к Наде. После командировки они почти не были вместе. В квартире родителей Надя стеснялась, а на вечере у Грыжина им даже не удалось посидеть рядом.

Петр Григорьевич вспомнил о звонке генерала и достал свой мобильный телефон.

– Знаешь театр «Современник» на Чистых прудах? – спросил Грыжин и, не дождавшись ответа, начал ворчливо объяснять, как доехать до места.

– Да я знаю, Иван Григорьевич. Дороги забиты, минут через тридцать доберусь, – пообещал Ерожин и вырулил со стоянки бизнес-центра.

Оставив машину возле «Современника», он вышел к проезжей части и по привычке стал высматривать «Ауди» замминистра. Но Грыжин пришел пешком.

– Привет, начальничек, – пробасил он, и, поняв удивленный взгляд Ерожина, выразительно согнул руку, и ударил ладонью возле локтя: – Все, я теперь безлошадный, Петенька. Машинки персональной больше нет. Пошли, тут рядом.

Они зашагали вдоль бульвара. Через два дома генерал остановился и, порывшись в карманах, достал ключ. К ключу была привязана черная веревка с картонкой.

– Вот наша отмычка, – усмехнулся Грыжин и принялся отпирать дверь двухэтажного особнячка прямо с улицы. – Вывеску пристроим, дверь, ясное дело, надо будет заменить. Ты не пугайся, там пока не очень уютно, зато место миленькое. Бульварчик под окнами, прудик опять же.

Грыжин впустил Петра Григорьевича и запер за собой дверь. Ерожин сделал несколько шагов и остановился. Куски штукатурки на полу, рваные обои, свисающие со стен, толстый слой пыли, покрывавший пол коридора, и колченогий стул в комнате никак не совмещались в представлении подполковника со словом «офис».

– Что? Не нравится? – удивился генерал, отметив недоумение на лице своего бывшего подчиненного. – Ты, Петруха, не девица красная. Ремонт сами по своему разумению сделаем. Нам готовенького никто не предложит. А если и предложат, то обдерут как липку. Ты что, миллионер?

Петр Григорьевич, чтобы не расстраивать пенсионера, согласился, что после ремонта тут может быть недурно. Помещение состояло из двух комнат, загаженного туалетика и довольно большой ванной.

– Раньше квартира была, люди жили, – усмехнулся Грыжин. – Комнатку поменьше отведем тебе под директорский кабинет, а в этой, побольше, я, бухгалтер и если еще кого наймем, тоже сюда усадим. Шкафы с папками поставим. Сейф для денежек заведем. И такой офис заделаем, что тебе Шерлок с Ватсоном на Бейкер-стрит. Представляешь, «Сыскное бюро Ерожина на Чистых прудах»! Звучит?

– Звучит. Только ремонт предстоит серьезный, – закончив осмотр, заключил подполковник.

– У меня, Петруха, десять тысяч зеленых в чулке. Министр на выход по бедности выделил. Неофициально, конечно, но выделил. Чтобы налоги за старика не платить. Не за просто так, а чтобы пенсионер рот поменьше открывал в своей стариковской жизни, – ухмыльнулся Грыжин.

– Скинемся, Иван Григорьевич, – сказал Ерожин. – Половину ты, половину я.

– И не думал, что ты буржуй! Прикопил, стало быть, с аксеновской зарплаты? – удивился генерал.

– Увы. Два месяца, как зарплаты нет, а мне с Надей хотелось погулять. Что было, то и просадил, – признался Ерожин. – Пока Кроткина заменяю, в фонде жалованье беру, тем и жив.

– Тогда чего в благородство играешь? Моих хватит. Не хватит – займем. Денежных мешков у меня в знакомстве целый город, – успокоил Грыжин и, покряхтев, добыл из кармана плоскую серебряную фляжку. – Глотнешь?