Андрей Анисимов - Кто стрелял в урода?

Спортивную немецкую машину сердцеед увидел издалека. Он вошел в кафе и, скосив глаза, разом оглядел все столики. Светлана сидела в уголке и смотрела в бокал с соком. Беньковский скинул на руку плащ и присел рядом:

– Здравствуйте, Светланочка.

– Ой… – Вздрогнула она: – Я задумалась и вас проглядела.

Он улыбнулся, отметил пунцовый цвет щек при своем появлении и нежно погладил Светлану по голове:

– Какая вы красавица!

– Я вам нравлюсь?

– Вы не можете не нравиться.

– Как хорошо. А то мне показалось, что вы меня специально избегаете.

– Ну, что вы, Светланочка, – ужаснулся Беньковский: – Как вам могло подобное придти в голову.

– Спасибо, что разуверили. Я о вас думаю каждый день. Странно, раньше кроме Темы для меня мужчин не существовало.

– А теперь? – Изобразил наивность сердцеед.

– Теперь появились вы. – Глядя влюбленными глазами на суховатую головку с огромным костистым носом, призналась красавица.

– Вы готовы это доказать? – Строго поинтересовался кавалер.

– И вы спрашиваете. – Светлана покраснела еще больше и опустила глаза.

– И мой ужасный вид тебя не пугает? – Экзаменовал женщину Андрон Михайлович, переходя на «ты».

– Не надо об этом. Вы настоящий мужчина.

– Поживем – увидим… – Скромно пообещал кавалер и поднялся.

Светлана тоже нерешительно встала.

– Ты расплатилась? – Бросил он для порядка и, получив утвердительный кивок, повел даму к выходу. Кафе находилась в пяти минутах ходьбы от подъезда его дома. По совету своего друга Светлана оставила машину возле кафе, и они пошли пешком. В прихожей кавалер снял с дамы плащ и повел ее в спальню.

– Доказывай. – Приказал Беньковский.

– Что я должна делать? – Пролепетала Света.

– Что делают в спальне мужчина и женщина? – Усмехнулся кавалер.

– Ты хочешь, чтобы я разделась?

– Нет, милая Светланочка, сначала ты медленно и нежно разденешь меня.

– Хорошо, но почему ты сам…

– Не рассуждай. – Прервал Беньковский: – Я хочу, чтобы ты увидела, с кем ляжешь в постель.

Светлана покорно принялась за дело. Она сняла с любимого твидовый пиджак, смущенно расстегнула ремень на брюках и замерла.

– Давай смелее, чего уснула? – Торопил Андрон Михайлович.

Светлана закусила губу и стянула с него брюки.

– Теперь рубашку. – Потребовал Беньковский.

По мере того, как он оголялся, все явственней проступали черты его уродства. Казалось, природа выкинула странную и неприятную шутку, как теперь говорят молодые, прикол.

– Ну и как я тебе? – Нагловато полюбопытствовал кавалер, оставшись неглиже.

– Я тебя люблю. – Влюбленными очами оглядев сутулую фигуру с тощими костлявыми ногами разного размера, прошептала женщина. Беньковский оскалился, содрал с нее одежды и бросил на постель. Затем раскрыл огромный платяной шкаф. В его дверцу с задней стороны мебельные мастера спрятали двухметровое зеркало.

Беньковский набросился на гостью и потребовал:

– Смотри на наше отражение!

Прекрасное тело молодой женщины принимало его с восторгом. Но от зеркала Светлана старалась отвернуться.

– Смотри в зеркало, я тебе сказал. – Прохрипел он. Светлана подняла глаза и увидела, как над ней замерло чудище. Впалые глазки Беньковского светились от страсти, и весь он, с оскаленной пастью, с огромным костистым носом, напоминал доисторическое животное, вымершее миллионы лет назад. Но женщина, кроме нежности, ничего не испытывала. Это чудовище она любила.

Беньковский наслаждался не эротическим блаженством от близости с великолепной женщиной, он торжествовал свою победу. Победу уродства над красотой.

– Тебе со мной было хорошо? – Испытующе глядя в правый глаз любовника спросила она, когда он, наконец, отвалился.

– Очень. Ты прекрасна – Вяло восхитился Андрон Михайлович и достал сигарки: – Не возражаешь, я закурю.

– Кури, я тобой полюбуюсь…

Если бы в тоне Светланы не было столь искреннего восхищения, он мог бы подумать, что над ним издеваются. Обнаженный Беньковский мог вызвать много разных ощущений, но любоваться им – это уже слишком. Однако Светлана говорила искренне, и сердцеед самодовольно хмыкнул:

– Ты хотела многое мне рассказать. У тебя есть возможность.

Светлана встала, прошла в прихожую и вернулась со своей сумочкой. Усевшись на постели, она достала из сумки два красочных проспекта, и протянула любовнику.

– Что это? – Спросил он.

– Две путевки на Канары. Как я и думала, Тема летал туда не один.