Андрей Анисимов - Невеста Христова

Первым порывом Арташеса Ивановича было позвонить Волкову на Петровку. Но, поразмышляв немного, решил воздержаться. Вдруг в быту дюссельдорфский профессор вовсе не так щепетилен в орфографии. Все-таки он немец, и русский язык для него всего лишь профессия. А любовь туманила и не такие светлые головы. Теровосян вспомнил свой телефонный разговор с Катрин Штольц. Женщина защитила диссертацию на кафедре профессора Коха, но она говорила не «позвонить», а «сделать звонок». С точки зрения правил грамматики, так сказать по-русски можно. Но с позиции стилистики языка это грубая ошибка. Кто знает, вдруг письмо написал все же Кох? Что если немецкий ученый и впрямь жив и счастлив? А Теровосян поднял шум и поставил на ноги своих знакомых и милицию? Сам факт, что немца встретила не невеста, а два молодых парня, еще ни о чем не говорит… Арташес Арамович решил сначала проверить свои сомнения, а потом бить тревогу повторно. Для этого ему надо было увидеть несколько личных писем Коха на русском языке.

– Господин профессор, все вас ждут. Почему вы не спускаетесь? Машина внизу. – В дверях стояла госпожа Штольц и улыбалась.

– Здравствуйте Катрин, я только что о вас думал… – Признался Арташес Арамович и послушно отправился за женщиной. Как ему вести себя на банкете в честь собственной персоны, москвич так пока и не решил.

8 Ноября 2004 года.

Майор Вязов с утра занял пост во дворе огромного дома на Красносельской улице. От подъезда, в котором вчера вечером скрылись завсегдатаи ресторана Узбекистан, его отделяли несколько гаражей-ракушек. Водитель управления Слава Сорокин так поставил машину, что Дима прекрасно видел сам подъезд, серый Крайслер, что стоял рядом, и асфальтированную дорожку, ведущую к этому подъезду. Вязов сменил на посту Николая Маслова два часа назад, и за все это время не проронил ни слова. Разговорчивый и очень деятельный Сорокин молчать дольше не мог:

– Товарищ майор, вы сегодня как с похорон. Молчите, и лицо сердитое. У вас горе?

– У тебя, Слава, дети есть? – Вопросом ответил Вязов.

– Пока нету. А куда торопиться? Мы с Тонькой три месяца, как расписались. Успеется…

– Тебе хорошо. – Вздохнул Вязов.

– Сын чего-нибудь набедокурил? – Предположил водитель.

– Нет, заболел Васютка. Температура высокая.

– Вызвали бы врача.

– Вызвали. Еще вчера приходил. Лекарства выписал, я рецепт взял, да закрутился. Забыл в аптеку… Вечером жена скандал закатила. Она сама работает посменно, не выйдет, подведет людей…

– Сегодня бы купили. – Бездетный Слава не понимал семейного напряжения начальника по столь незначительной, с его точки зрения, проблеме.

– Когда, Слава? Вчера я пришел с работы в десять. Аптеки уже закрыты. Сегодня ушел в семь. Аптеки еще закрыты.

– Так сходите сейчас. Там через два дома аптека. Я ее уже три раза проезжал. – Предложил Сорокин. Вязов посмотрел на часы, стрелки показывали пятнадцать минут одиннадцатого:

– Нельзя отвлекаться. Объект упустим…

– Я же останусь. Если что, подскочу, вас заберу. Они все равно по той же дороге двинут. Нагоним.

Что Сорокин нагонит кого угодно, Вязов хорошо знал, но оставлять пост проступок непозволительный:

– Не стоит, Слава. Все равно домой скоро не попаду, а жена уже с тещей договорилась. – Он полез в карман, достал бумажник. В отдельном кармашке лежал рецепт: – Черт, за руганью забыл рецепт выложить.

– Тем более. – Продолжал соблазнять водитель: – А к вам домой, может, сумеем заскочить. Кто знает, как день сложится…

– Ладно, только смотри в оба. Чуть что, газуй в аптеку. – Майор хлопнул дверцей и бегом направился к подворотне. Аптека действительно находилось рядом. Народу в ней не было. Только у окошка с надписью «рецептурный отдел» стояла дама лет пятидесяти. По крепким формам и розовым щекам дамы, Вязов предположил, что лекарство требуется не ей, и ошибся.

– Знаете, я «Капилар» два месяца пила. Никакого результата.

– Возьмите «Глазолин». – Посоветовала аптекарша.

– Вы думаете, он лучше. А сколько стоит «Глазолин»?

– Двести двадцать.

– Нет, пожалуй, я должна посоветоваться с врачом. И потом что-нибудь от давления. Вчера было сто сорок пять на восемьдесят… Стоит мне понервничать, как давление поднимается…

Вязов сам начинал нервничать. Дама вела себя так, будто пришла ни в аптеку, а гости. Она и не думала уходить, а начала подробно излагать продавщице симптомы множества болезней, которыми якобы страдала. Вязов нервно посмотрел на часы. Они показывали ровно половину одиннадцатого.