Андрей Анисимов - Невеста Христова

– Да, курды это не подарок. Но у нас слишком мало земли, чтобы делать такие широкие жесты. – Продолжал отстаивать свое ереванский гость.

– Вы должны развязать себе руки, чтобы наладить жизнь в республике. При закрытой теме границ, и Турция могла бы стать в этом деле полезным партнером. – Вяло возразил Арташес Арамович и посмотрел на часы. – Стрелки показывали четверть шестого: – Слушай, Арно, ложись спать. Уже утро. Мы и так всю ночь проболтали, а тебе к десяти в Кремль.

– Если я лягу, хоть меня палкой бей, не проснусь.

– Ты ложись, а я уж тебя разбужу, не сомневайся. И палка не понадобится. – Заверил Арташес гостя. Арно посмотрел на него и неожиданно рассмеялся.

– Чего ржешь? – Не понял Теровосян.

– Ты говоришь с сильным русским акцентом. Еще поживешь в Москве, родной язык совсем забудешь.

– Правда? За собой не замечаешь… – Виновато улыбнулся Арташес Арамович.

Уложив школьного друга в спальне, он отправился в свой кабинет и раскрыл папку. В ней находились аргументы, которые, по мнению Теровосяна, камня на камне не оставляли от выводов немецкого профессора о романе Достоевского. Теровосян полистал свои тезисы, но углубиться в них не получалось. Ночной спор утомил, да и замечание друга об его русском акценте задели Арташеса.

«Да, странная штука жизнь… – подумал он. – Вот я Арташес Теровосян – армянин. Себастьян Кох – немец. И мы оба готовы рвать волосы на голове из-за русского писателя Достоевского. Смешно? А с другой стороны, что тут смешного? Достоевский гений. А любой гений это достояние всего человечества. Прав их Шопенгауэр, который сказал, что «культура не имеет национальности».

В девять часов Арташес Арамович сварил кофе и пошел будить друга. Хозяин опасался, что это будет не просто. Но Бабаян сам проснулся. Он сразу поднялся, умылся, быстро проглотил маленький бутерброд, но кофе допить не успел. Снизу позвонил водитель. За министром дружественной Армении из Кремля прислали автомобиль.

Оставшись в одиночестве, Арташес Арамович подумал, не улечься ли самому на часок-другой. И уже постелил себе на диване в кабинете. Но лечь не дал телефонный звонок. Теровосян снял трубку и услышал приятный женский голос с милым немецким акцентом:

– Мне надо говорить с доктором Теровосяном.

– Я у телефона.

– Господин Теровосян, вас беспокоит Катрин Штольц с кафедры русской литературы из Дюссельдорфа.

– Очень приятно.

– У вас, господин Теровосян, во вторник есть первая лекция. Когда вы вылетаете?

– Милая Катрин, я еще не получил приглашения. Как я могу вылететь?

В трубке надолго замолчали.

– Вы меня слышите? – Забеспокоился Арташес Арамович.

Госпожа Штольц его слышала и молчала, потому что думала. Наконец Теровосян услыхал ее растерянный голос:

– Профессор Кох не вручил вам приглашение?

– Я не имел чести его видеть.

– Это есть очень странно. Себастьян имел намерение навестить вас в среду. У него даже в календаре имеет быть пометка. Я ничего не понимаю.

– Я тоже. – Признался армянин.

Штольц опять долго думала:

– У вас есть номер его мобильного телефона?

– Есть.

– Вы ему делали звонок?

– Нет.

– Почему?

– Не хотел быть назойливым. Не один я ждал его в Москве…

– Вы имеете ввиду невесту профессора Коха?

– Да, я имею ввиду ее…

– Вы не знаете Себастьяна. Он есть очень обязательный человек, и его личная жизнь на делах никогда не отражалась. Я вас очень прошу, господин Теровосян, сделайте ему звонок. А я, если разрешите, сделаю вам звонок позже.

Арташес Абрамович не мог не согласиться с Катрин в оценке ее шефа. С профессором Кохом он не раз встречался лично, и тот всегда был пунктуален и ответственен. Теровосян обещал «сделать звонок», и как только Катрин положила трубку, позвонил Коху. Но немец не ответил. Арташес Арамович на всякий случай набрал номер еще раз. И снова безрезультатно. Тогда он решил дождаться повторного звонка из Германии, чтобы уточнить номер телефона. Возможно, он сделал ошибку в записи. Но звонок раздался в прихожей. «Неужели Арно так рано освободился», – подумал Теровосян и, поправив халат, поспешил в прихожую:

– Кто там?

– Арташес Арамович, откройте. Это лифтерша Вера. Он открыл дверь и увидел знакомую старушку с конвертом в руках:

– Проходите Вера Тихоновна. – Любезно пригласил он лифтершу.

– Нет, я только на минутку. Вам тут передали. – Она протянула Арташесу конверт и поспешила в лифт.

Теровосян вернулся в кабинет, надел очки и вскрыл депешу. Это были деловые бумаги из дюссельдорфского Университета. Он бросил конверт на стол, как был в халате, выбрался на лестничную площадку и, не вызывая лифта, спустился вниз.