Олег Северюхин - Не будите спящую пантеру

— Наталья Николаевна, Наташа, я люблю Вас, — прошептали губы капитана, и сердце Натальи Николаевна запело мелодию нежности к этому несносному человеку, чья любовь могла убить или воскресить любого человека, прикоснувшегося к ней.

Пять лет спустя Туркестанский пограничный полк номер N встречал нового командира. Опаленные солнцем суровые лица туркестанских офицеров сверкнули белозубыми улыбками: молодой полковник Севернин нежно взял на руки плетеную люльку с ребенком и помог выйти из коляски стройной и красивой женщине, которой предстояло стать первой дамой в местном обществе.

В тот вечер я возвращался из командировки на поезде номер два Владивосток-Москва. Садишься вечером в Хабаровске и к обеду следующего дня уже дома. В интересах сохранения военной тайны местонахождение воинских частей засекречиваем.

Сборы и совещания в управлении округа следовали одно за другим. Сразу же по окончании последнего совещания основная масса офицеров выехала к своим частям, не имея возможности и времени посидеть вместе с сослуживцами и однокашниками за накрытым столом, что было давнишней традицией, не нарушаемой годами.

Новый командующий должен был привнести что-то новое, и он привнес стопроцентное использование времени в интересах службы. Командующие приходят и уходят, а мы остаемся.

Мы вчетвером разъезжались в разные стороны примерно в одно и то же время: я ехал на запад в сторону Забайкалья, трое моих друзей на восток в сторону Тихого океана. Выпив на прощание бутылочку коньяка, мы сели в свои вагоны, помахали с площадки рукой и поехали по домам.

Офицерам положено ездить в купированных вагонах, но мой поезд был достаточно основательно заполнен и оставались места только в спальном вагоне. Мне кажется, что я заслуживал того, чтобы ехать и в спальном вагоне.

Вагон был полупустой, а в моем купе вообще не было никого. Осень уже прочно вступила в свои права, на улице было холодно, а в вагоне было тепло и комфортно.

Проводник принес хорошо заваренный чай в толстом подстаканнике и галетное печенье с сыром. Попив чай, я разделся и лег на свою полку с книжкой, которую я купил в Военторговском книжном магазине. Омар Хайям в созвездии поэтов. В пору книжного дефицита это было достаточно удачное приобретение.

А вот и нежные строки Руми:

И затем Хайяма:

Книга тихонько выскользнула из моих рук, и я уснул под стук вагонных колес. Вообще-то я сплю без сновидений, но, вероятно, восточные поэты навеяли на меня чары тысячи и одной ночи.

Внезапно дверь купе бесшумно распахнулась, и что-то воздушное заполнило дверной проем. Точно так же бесшумно закрылась дверь и в свете ночного освещения в купе оказалась красивая женщина с длинными волнистыми волосами, в пальто-свингер и высоких кожаных сапожках на каблуках-шпильках.

Снятое пальто вспорхнуло на крючок и удобно устроилось на стенке. Стройная женщина лет тридцати пяти легко присела на второй диван и расстегнула молнии на сапогах, которые мягко легли в проход между диванами.

Подняв с пола упавшую книгу, дама открыла ее наугад и прочитала:

Я попытался привстать, чтобы представиться или чем-то помочь, но дама приложила свой палец к моим губам и отрицательно покачала головой.

По тому, как она раздевалась, можно было предположить, что она была артисткой эротического жанра, но тогда в СССР не было секса и не было продажной любви.

Закинув правую руку за спину в районе шеи, она расстегнула замок, и он медленно пополз вниз, освобождая платье на плечах до тех пор, пока оно само медленно не сползло вниз.

Затем движением плеча вниз была освобождена одна бретелька кружевной комбинации, затем другая и комбинация точно таким же образом оказалась на полу.

Легко щелкнув замком купе, незнакомка впорхнула ко мне под одеяло, обдав свежестью и легким запахом сладко-терпких духов.