Олег Северюхин - Не будите спящую пантеру

К моему удивлению Боб согласно кивнул головой.

— Ты понял все, что я тебе сказал? — изумленно спросил я.

Боб кивнул головой отрицательно.

— А почему? — снова спросил я.

Боб развел руками, как бы показывая, что его знаний не хватает для того, чтобы поддерживать разговор с достаточно большим количеством медицинских терминов.

Я ткнул себе пальцем в грудь и спросил:

— А кто я?

— Петров, — сразу ответил Боб.

Я потерял дар речи. Сидел и смотрел то на Боба, то на Колю. Две задумчивые фигуры сидели и смотрели друг на друга, не зная, что сказать и что сделать. Но тут Боб почему-то стал чесаться. Блох у приматов нет, если их содержать в достаточно комфортных условиях и не на природе. Может, заболел чем?

— Коля, давай его осмотрим, — предложил я. — Вообще-то человек без выписного эпикриза юридически все еще остается в положении больного человека и лечебное заведение несет за него ответственность.

Задумчивый Коля сказал:

— Боб, вставай и подними руки.

Боб встал и поднял руки.

— Покажи язык.

Показал язык.

Боб понимал нас.

— Скажи — а-а-а-а-а…

— А-а-а-а…

Во время осмотра выяснилось, что у Боба уменьшается волосяной покров на кистях рук, на шее, на лбу, в области глаз, на пояснице, на ягодицах. Волосы становятся менее жесткими, а на голове отдельные волоски даже и закручиваются. Осанка более стройная. Руки длинные, но и рост увеличился, а, соответственно, увеличилось и расстояние от рук до земли. Кожный покров заметно посветлел и стал каким-то даже розоватым. Пусть не обижаются на меня защитники прав человека и творцы политкорректности, но Боб был не из негроидов и даже не из монголоидов. Что-то европейское проглядывалось в нем.

Несомненно то, что раньше было фантастикой и сделано нами наобум Лазаря, явилось реальностью и разрушило всю дарвиновскую теорию эволюции. Значит, не труд сделал из обезьяны человека, а изменение генетического кода в результате какого-то природного катаклизма или внеземного воздействия.

По меньшей мере, это светит на Нобелевскую премию, а по большой мере — на приоритет в развитии собственной научной теории и научной школы. И как бы было хорошо, если бы моя фамилия была не Петров. Ну, сами посудите, как это будет звучать: теория эволюции Петрова и Васечкина. Да все же со смеху помрут, но только у нас в России. А, может, это даже и лучше: покажем всем, что значат вместе Петров и Васечкин или Васечкин и Петров.

— Коля, давай его оденем хотя бы в футбольные трусы и футболку с логотипом самой массовой партии в России и посмотрим, что у тебя есть из подходящей обуви. Где твои кроссовки?

Всю ночь мне снилось, что мы втроем играем в преферанс. Я, Васечкин и Боб. Чувствую, что они разработали какую-то систему сигналов и играют против меня. Ставка по пятьдесят копеек за вист.

— Первые (шесть пик), — говорю я.

Два пальца поднимает Боб. Собирается играть шесть крестей.

— Третьи (шесть бубён) — это уже Коля. — Кто играет шесть бубён, тот бывает нае…, - напевает он.

А вдруг он так сигналит Бобу? Собираются приподнять меня в горку. Говорить или не говорить шесть червей, чтобы сыграть семь пик? А вдруг в прикупе придет не то, что нужно? Знать бы прикуп, жил бы в Сочи вместе с Галей — дамой треф.

Говорю:

— Шесть червей.

Боб поднимает один палец — играет семь пик. Ну, и обезьяны нынче пошли. Выторговал у меня семь пик, а сыграл восемь треф, оставив меня без взятки. Ладно бы с компьютером играть, а тут с обезьяной.

— Я тебе покажу обезьяну, — думает Боб и показывает кольцо из большого и указательного пальца. Десять взяток? Десять. И забирает все десять взяток. А тут мне карта пришла мизерная. Три масти чистые, только в трефах масть длинная и начинается с восьмерки. Ход не мой. Опасно, но можно и проскочить. Играю мизер. В прикупе два туза. Сношу их. Боб и Коля кладут карты. Боб вистует. Отбирает все взятки, сносит предпоследнюю трефу у Коли и заходит под меня с семерки треф. Все. Пролетел я на мизере паровозиком из пяти вагонов. Бросил я карты и начал ругаться на Боба, на Колю, что они жульничают, чтобы меня обыграть. Так обидно стало, что я проснулся. Смотрю, я у себя в комнате, одеяло лежит на полу и я поперек кровати. Времени шесть часов утра.

Встал. Умылся. Поставил чайник. Закурил. А ведь Боб не простая обезьяна. Процесс его очеловечивания идет достаточно быстро. Надо отметить, что он в течение длительного времени общался с медицинским персоналом, но было и особое общение с обслуживающим персоналом, которое не всегда приемлемо для применения на светских раутах. Надо нам с Колей выяснить, что Боб знает и начинать обучение Боба с самых азов. И нужно подумать над каким-нибудь документом для Боба. Без бумаги сейчас никуда, ни учиться, ни работать.