Михаил Калинин - Выбор сделан (сборник)

Я прикурил очередную сигарету, немного подумал и сделал глоток коньяка прямо из бутылки. Соседей из подъезда и также по дому я сразу исключил из числа подозреваемых. Даже во время основательного ремонта после того, как я купил квартиру «в убитом» состоянии, я старался доставить минимум неудобств. За все время моего проживания в моей квартире ни разу не было ни шумных вечеринок, ни пьяных разборок, ни шумных семейных сцен. Знакомство с соседями практически не происходило: они не трогали меня, а я не трогал их. В лучшем случае, даже не зная по имени или фамилии, я при встрече ограничивался «Здравствуйте»…

Как ни странно, но из всех, проживающих в близлежащих домах, я был лучше всего знаком с соседкой Людмилы Ниной Ивановной. Но в этом была сугубо ее заслуга. В один из первых моих визитов к Людмиле она меня остановила и устроила самый настоящий допрос. На мгновение у меня даже мелькнула мысль, что передо мной стоит кандидатура в будущие тещи. Только придя в себя от ее первого натиска, я спокойно объяснил, что работаю вместе с Людмилой, извинился и ушел. Но это означало официальное знакомство. Теперь мы при встрече вежливо здоровались, а я пытался проскочить, ограничившись этим. И все же это знакомство оказалось для меня полезным: об ее наблюдении в отношении звука телевизора стоило подумать.

Окружение Людмилы, даже ближайшее, кроме работы, я практически не знал.

Повторяю, мне казалось, что Людмила родилась уже взрослой в кафе «Старый фрегат». Поэтому я знал только тех, с кем она работала. Из девушек Людмила выделяла двух официанток. Первой была пухленькая, среднего роста Ольга. Она когда при разговоре кивала головой, то ее короткая стрижка из темно-русых волос металась по голове из стороны в сторону. К ней часто приезжал Александр. Он работал таксистом. В принципе, они уже жили в гражданском браке, а теперь намечали дату свадьбы, на которую обещали пригласить и меня.

Вторую подругу все звали Мадлен, хотя по моему глубокому убеждению, при рождении ей дали имя «Маша». Это была полная противоположность Ольге: высокая, стройная, с обалденно длинными ногами, жгучая брюнетка. Ее явно крашеные волосы доходили до плеч, а на лбу, скрывая его высоту, лежала аккуратно подстриженная челка. Мадлен в настоящее время была свободна, хотя я не мог исключить наличие кратковременных связей. Она уже не раз, что можно было принять за шутку, предлагала мне провести ночь вместе.

Поддерживая подругу, Люси советовала провести сравнение между блондинкой и жгучей брюнеткой, хотя бы с научной точки зрения. Но я от подобного варианта отказался. Не могу сказать, что Мадлен не вызывала у меня эмоций как женщина, но просто, как говорится, до нее не доходили руки. К тому же, я боялся, что после такого сравнения для меня будет полностью закрыт доступ к наркотику «Люси».

А теперь еще появилась и Елена…

Конечно, я знал и мужчин, работавших в кафе.

Прежде всего, это хозяин Сергей, а точнее Сергей Саркисович Баев. Это был высокий, добродушный мужчина лет под сорок, немного склонный к ожирению, с редеющими на голове волосами. Он был хорошим бизнесменом, знающим свою работу. Не отсиживаясь в кабинете, Баев встречал каждого посетителя, когда бывал в зале, как родного или, по крайней мере, как близкого друга, чтобы тому хотелось снова и снова посетить кафе. Я знал, что он отличный семьянин, но ему не везло только в одном: трое детей и все три – дочери. Но, как шутил штатный балагур Гоша: Баев еще не терял надежду получить наследника и упорно трудился в этом направлении.

Егор Алексеев, он же Гоша, был барменом, умело орудующим за стойкой. Должен признать, что у него по любому поводу были шутка или анекдот. Конечно, посетителям нравилось это. Гоше было лет 25. Это был смазливый шатен, с хорошей фигурой, за которой он следил. Раза два мы встречались с ним в тренажерном зале, но, видимо, наши расписания посещений не совпадали. Кроме обычных шуток, он избегал разговоров на другие темы, словно боясь случайно выдать государственную тайну. О нем как-то Мадлен сказала, что это их доморощенный Казанова, не трогающий своих сотрудниц.

Еще был электро-гитарист Максим Груздев. Он играл вдвоем с Людмилой, иногда солировал в ее сопровождении на гитаре. Макс мог также петь несколько с хрипотцой голосом, дуэтом. Нужно признать, что пели они, главное, дело с душой, а вот играл Макс просто отлично. На вид ему было где-то под 40 лет, но морщины на лице и значительная проседь в волнистых волосах говорили о бурно проведенной молодости. Макс был неразговорчив, отвечал на вопросы коротко: «да» или «нет». За вечер он, как мне сказал Гоша, потихоньку выпивал свою дозу 250–300 граммов коньяка, никогда не превышая ее.