Михаил Калинин - Выбор сделан (сборник)

Телефонные звонки стали его проблемой. Они доставали его на домашнем, служебном и сотовом телефонах, выбивая из колеи.

Наконец, Владимир Михайлович не выдержал и перебил говорящего во время очередного звонка вопросом: – Что тебе нужно?

– Деньги… – последовал короткий ответ.

– Сколько?

– 10 штук баксов.

– Ты сумасшедший?!

– Позвоню ещё раз…

Наконец, едва услышав, ставший знакомым мужской голос, Узков взмолился оставить его в покое, но в ответ вновь прозвучало требование денег.

В следующий раз Узков пригрозил шантажисту, что обратится в милицию, но в ответ услышал:

– Не дури, дядя, – усмехнулся неизвестный противным смешком, – если ты раньше не обратился к ментам, то сейчас будешь молчать себе в тряпочку. У ментов возникнет к тебе слишком много вопросов. Да и я не буду скрываться и вспомню, как встретился с тобой в ночь убийства Сычёвой.

– Я был болен… И весь вечер лежал дома… – буквально взвизгнул Узков.

– Успокойся… Побереги себя. Подумай на досуге: разве твои свобода и спокойная жизнь не стоят каких-то несчастных 10 тысяч баксов?

Поняв, что шантажист не остановится и будет продолжать телефонный террор, Владимир Михайлович решил взять тайм-аут, чтобы всё хорошенько обдумать и попытаться найти выход в спокойной обстановке. Он пообещал звонившему, что за неделю сможет собрать все деньги, но взамен потребовал неделю покоя. Звонивший согласился на такое условие…

Неожиданно к нему в офис пожаловал Виктор Калюжный. Они были знакомы и раньше, но не испытывали особой симпатии друг к другу. В этот раз Калюжного привело вполне деловое предложение, которое сулило обоим реальную выгоду.

Дав Узкову время обдумать свое предложение, Калюжный назначил встречу у себя дома, вечером, через два дня, вместе с деловыми людьми. Учитывая, что придется за столом выпить, Калюжный обещал прислать за Узковым своего водителя, а потом отвезти его домой.

В заключение Калюжный, как бы не зная его домашней обстановки, сказал:

– Предупреди жену, чтобы не волновалась, если немного задержишься… Да и выпить придется…

Калюжный встретил Владимира Михайловича как радушный хозяин. Он предложил не снимать обувь, а просто вытереть подошву о половик.

– Проходи, Владимир… – сказал Калюжный. Пройдя в зал, Узков увидел накрытый на пять персон раздвижной столик. Конечно, хозяин-холостяк только разложил всё по тарелкам в виде холодных закусок: нарезанные колбасы, сыр, сало… Были маринованные грибочки и огурчики. В центре стола стояли две литровые бутылки водки «Смирнофф» и бутылка минералки. Нарезанный хлеб был в плетеной хлебнице. У каждой из пяти тарелок стоял граненый стопец, грамм на сто. Вокруг стола стояли два стула и три табурета.

– Садись, как почетный гость, на стул, – кивнул Калюжный, – сейчас подойдут остальные и начнём.

– Спасибо, – кивнул Узков, опускаясь на стул.

Действительно, через каких-то пару минут раздался звонок в дверь, на который поспешил хозяин.

Когда в зал вошел Калюжный в сопровождении Михаила Комова, Льва Левина и Костика, Узков почувствовал себя неуютно, а его лицо вытянулось.

– Думаю, что здесь собрались все свои, а поэтому представлять друг другу никого не надо, – сказал Михаил Комов, когда все сели за стол.

Михаил взял бутылку водки и налил четыре стопки, а в последнюю, Левину, налил минералки.

– Что всё это значит? – довольно резко спросил Узков.

– Только то, что мы собрались помянуть Ольгу. Скоро 40 дней, как ты предательски убил её, – спокойным тоном сказал Калюжный.

– Это еще нужно доказать, – ответил Узков, делая попытку подняться.

– Стоп, Савраска, – усмехнулся Михаил, – сядь, Володя, на место. Вот мы и собрались, чтобы спокойно помянуть нашу Ольгу и разобраться во всем. Как видишь, тебе никто не угрожает.

– Сиди спокойно.

Под неодобрительными взглядами Узков опустился на стул, но всё же проговорил:

– Все знают, что у меня есть алиби…

– Разберемся и с алиби… Разберёмся… – успокоил Калюжный, – ты только не спеши.

– Помянем, мужики, – сказал Комов, поднимая стопку. Все выпили и молча закусили.

– А вот твоё алиби, Владимир, трещит по швам, – спокойно проговорил Лёва, жуя сыр.

– В каком смысле, – спросил Узков.

Левин уловил в его голосе нотки тревоги, а поэтому продолжил:

– В самом прямом. Сдали тебя обе бабы и дорого не взяли…

– О ком ты говоришь?

– Прежде всего тебя сдала участковый терапевт Шутова Антонина Ивановна, – с ухмылкой проговорил Левин, – она призналась, что выдала тебе больничный лист за бабки, хотя ты был здоров, как конь. Вспомни, ты даже проводил ее до двери и галантно подал пальто.