Михаил Калинин - Выбор сделан (сборник)

– Как, по-твоему, Григорий Константинович знал об этом романе своей жены?

– А ты спроси у него, – с улыбкой ответил Олег. – Обычно и мужья, и жены о похождениях второй половины узнают в самую последнюю очередь. Хотя…

– Что хотя? – быстро спросил я.

– Так Константинович мужик видный, но мы не знаем его сексуальных возможностей, – усмехнулся Олег. – Может быть, он предпочитал делать вид, что у него все в порядке, дав некоторую свободу жене. В таком случае, он будет считать, что лучше один Юрий, чем многие другие.

– Тоже верно, – согласился я. – Это надо обдумать.

– Вот и думай, Иваныч, – усмехнулся он, – ты же у нас сыщик.

Олег словно сговорился с Жорой: «Думай, думай»…

Да, я сыщик, и пытаюсь думать, но думать, как сыщик. Эта беседа с Михайленко дала возможность мне выдвинуть еще одну версию. В то же время я понимал, что если капитан Никонов узнает о связи Людмилы Зориной и Юрия Зайцева, то сам выдвинет эту версию как основную и доработает ее до конца.

А вот Милочке отвертеться в этом случае от обвинения в убийстве Зайцева будет крайне трудно.

Именно поэтому я поспешил снова поехать к Зориным, чтобы успеть поговорить с Милой до Никонова. Согласно нашему договору, я должен сообщить ему все, что узнал.

Мила открыла мне дверь в том же небрежно надетом халате и в том же состоянии, что и накануне.

– А, Сережа… – протянула она. – Заходи.

– Нам надо серьезно поговорить, Мила, – сказал я, переступая порог.

– О чем? – удивленно спросила она, закрывая дверь. – Мы вчера с тобой обо всем поговорили. Кофе хочешь?

– К черту твой кофе! – раздраженно сказал я, проходя на кухню. – Ты хотя бы подумала, что теперь будет с тобой?

– А мне все равно, – равнодушным тоном ответила она, пожав плечами, и безвольно опустилась на табурет.

– Это сейчас ты так говоришь, – сказал я, садясь напротив нее. – Почему ты не сказала, что была любовницей покойного Зайцева?

– А почему я должна была это афишировать? – вполне логично ответила она вопросом на вопрос.

Мне трудно было что-то возразить ей, а поэтому примирительным тоном я сказал:

– Ты права. Но лучше тебе сейчас рассказать все мне, пока не пришлось отвечать на вопросы капитана Новикова.

– Что ты хочешь знать?

– О твоих отношениях с Юрием Зайцевым.

– Это довольно долгая история, – грустно сказала Мила.

– У нас еще есть время, – жестко сказал я. – Потом тебе предстоит встреча с капитаном Никоновым.

– Ты повторяешься, Сережа, – сморщилась она. – Я не боюсь твоего Никонова. Мент как мент. Я уже сказала, что мне все равно.

Я понял, что Мила все еще находится под действием транквилизаторов, а поэтому не может реально оценить свое положение. Поэтому я решил узнать все, что удастся.

– Извини, но что тебя толкнуло на связь с Зайцевым? – спросил я.

– Жизнь, – как бы выдохнула она. – Разве ты сам ни разу не изменял своей жене? – насмешливо спросила она.

– Сейчас речь идет не обо мне, а о тебе. Во всяком случае, я не разбил ни одной семьи, – я сделал паузу и продолжил. – Как я понял, Юрий Зайцев развелся с женой из-за тебя. Это так?

– Да, из-за меня, – не стала отрицать Мила. – Тебе будет трудно это понять. Я полюбила по-настоящему первый раз в жизни.

Я не стал интересоваться, почему из-за этого должна страдать Лариса Зайцева и спросил:

– А как же Гриша?

– Он просто хороший человек, сделавший довольно много для меня, – пожала она плечами. – В то же время, должна сказать, что начинал он, как все.

– Как это?

– Слушай, Сережа, у меня не то настроение, чтобы меня разыгрывали! – едва усмехнулась Мила. – Не тебе, прокопавшемуся всю жизнь в грязи, задавать такие вопросы.

– Это не розыгрыш, Мила, – спокойным тоном возразил я. – Именно такие вопросы мне приходилось задавать всегда, чтобы понять причину и определить степень падения.

– Степень падения… – как эхо повторила она. – Ты прав, я падшая женщина. Но падение мое началось давно, очень давно… – она тяжело вздохнула. – Глупенькая провинциалка, окончив школу, поехала получить высшее образование в городе. Все оказалось совсем не так, как я себе представляла.

Довольно скоро я лишилась девственности и иллюзий. Потом мне приходилось за многое расплачиваться своим телом, стиснув зубы и закрыв глаза, но при этом не забывать тяжело дышать и изображать страсть, – Мила усмехнулась. – В то время у нас официально не было секса, но зато трахались все.

Мила встала. Движения ее были замедленны. Она достала начатую бутылку коньяка, плеснула в фужер и выпила, как воду. Потом снова села и прикурила сигарету, которую попросила у меня.