Наталья Александрова - Сбылась мечта хулиганки

– Машиной сбило! – авторитетно заявил отец. – Эти сволочи так гоняют…

– Всех, кто видел этого человека начиная со среды, второй половины дня, просим сообщить по телефону такому-то. – На экране показался телефон милиции, а потом фотография.

Она была черно-белая, очевидно, из личного дела на работе. Профессор на фото выглядел каким-то угрюмым. Но ведь на документах люди всегда неестественно серьезны, они делают такое официальное выражение лица, с каким не ходят в обычной жизни. Что у родных – нормальной фотографии не нашлось, что ли?

– Нельзя, наверное, – вздохнул отец, уловив мое возмущение. – В компетентные органы официальную надо.

– Но как можно узнать человека по такой фотографии?

Хотя… как ни странно, мне лицо профессора показалось знакомым. Эти гладко зачесанные редеющие волосы… крупный нос, слегка нависшие брови… Ерунда какая-то, пойду спать, хоть и не поздно еще. Кто знает, что будет завтра?

Петр Степанович Вахромеев, тот самый, что безуспешно ждал звонка, вызвал своего референта Копылова и, не успела закрыться за ним дверь кабинета, прошипел:

– Где твой чертов специалист?

Копылов испуганно огляделся по сторонам и приложил палец к губам. Вахромеев и сам понимал, что все помещения Управления прослушиваются и ни в коем случае нельзя разговаривать на опасные темы в кабинете, но не мог справиться со своей злостью.

– Конспиратор хренов! – снова прошипел он, но встал из-за стола и быстрым шагом покинул кабинет. – Меня нет! – злобно кинул он очевидное своей ко всему привыкшей секретарше и пошагал в гараж.

Референт еле поспевал следом. В гараже они сели не в служебный «Вольво» Вахромеева, а в скромные «Жигули» Копылова – «Вольво» наверняка так же напичкан электроникой, как и кабинет. Выехали на улицу, остановились в первом переулке. Вахромеев развернулся всем корпусом к референту и рявкнул:

– Что происходит?! Где этот козел? Ему дали точную наводку, оставалось только на спусковой крючок нажать – и куда он пропал?

Референт откашлялся, чтобы справиться с внезапно охрипшим голосом, и тихо сказал:

– Парень не отзывается. Я задействовал аварийный канал связи, а он молчит. Больше того: я следил за объектом. Он туда прошел, а обратно не вышел. А баба эта чертова пришла на встречу как ни в чем не бывало и ушла оттуда жива-здорова.

Вахромеев побагровел.

– Ты, придурок старый, зачем возле объекта светишься? На тебя выйдут – и я погорю!

– Не беспокойтесь, Петр Степаныч. – Копылов посмотрел на шефа, как на несмышленое дитя. – Конечно, я сам не лез, только камеру маленькую установил. Очень уж дело важное, сами понимаете, хотелось под контролем держать…

– Под контролем! – передразнил начальник. – Ну и где же он, твой контроль? Третья осечка! Это уже случайностью не объяснишь. Ты хоть понимаешь, что информация уже пошла в эфир? Не сегодня-завтра чертова баба увидит старика по телевизору, вспомнит все… и куда она после этого побежит? Хорошо, если в милицию, там как-нибудь погасим. А если к телевизионщикам или газетчикам сунется? Да если даже в милицию пойдет и мы сумеем пожар потушить – ты представляешь, чего это будет стоить? И ведь не только деньгами платить придется! Придется влиянием делиться, позиции уступать!

Вахромеев понимал, что говорит лишнее, что простому, как грабли, Копылову это неинтересно и даже непонятно, но злость распирала душу, злость и страх…

Когда я выходила из ванной в халате, смыв косметику и будучи полностью готовой к отходу ко сну, позвонили в дверь.

– Кого еще несет на ночь глядя? – Мать успела раньше меня к входной двери и уже взялась за замок.

– Не открывай! – крикнула я.

– Кто там? – спросила мать, удивленно на меня оглянувшись.

В ответ пробормотали что-то неразборчивое. Мать махнула рукой и отошла от двери, тогда снова раздался требовательный звонок.

– Нет, не разглядеть в глазок, кто там, – проворчала мать и приоткрыла дверь на цепочку.

– Зачем ты? – упрекнула я, но она не послушала.

– Здрассте! – послышалось с лестницы. – Приветствую, Нина!

– Да какая я тебе Нина! – рассердилась мать. – Чего ты ломишься в чужой дом так поздно?

– Да? – удивился мужской голос, судя по всему, сильно навеселе. – А разве Смоковниковы здесь не живут?

– Нет, не живут, и больше тебе скажу, по всей лестнице Смоковниковы не живут, – втолковывала мать через цепочку.

– Так что, мужик, ты не квартиру перепутал, а парадную, а может, вообще дом не тот, – поддержал ее вышедший в прихожую отец.