Наталья Александрова - Человек без лица

– Расскажем и мы, – кивнул Петушков. – Только скажи еще одно: у Кренделя была в тот момент близкая женщина?

– Была. – Котов смотрел на коллег недоуменно. – А в чем дело? Ваш-то какой интерес?

– Это она? – Петушков положил на стол фотографию покойной учительницы Цыплаковой.

– Она, – ответил Котов без малейших сомнений. – Она, Людмила Барсукова.

– Людмила! – Петушков и Митин переглянулись. – Ювелир тоже говорил, что она Людмила!

– Откуда у вас фотография Барсуковой? – Котов внимательно разглядывал снимок.

– А это, Валя, вовсе не фотография Людмилы Барсуковой. Это фотография скромной учительницы английского языка Алины Михайловны Цыплаковой, убитой недавно в своей квартире.

– Да говорю вам точно, что это Люся Барсукова! Я с ней, можно сказать, на одной улице вырос!

– А мы с тобой и не спорим. Мы просто тебе сообщаем, что нам известно. Теперь, если объединить твою информацию и нашу, выходит, что после смерти Кренделя его подруга поменяла имя, переехала в другую квартиру, устроилась на работу в школу и жила тихо. Мы как раз недавно с коллегой думали, почему она не улетела на другой конец света, не спряталась в какой-нибудь глухой, забытой богом дыре, а осталась в нашем городе…

– Может, у нее денег не было?

– Были у нее деньги, – возразил Митин. – Если не деньги, то дорогущие брюлики. Она их могла продать и на эти деньги два-три года перекантоваться.

– Так что не в этом дело, – вставил Петушков. – И вот теперь, кажется, мы знаем в чем.

– Или, по крайней мере, догадываемся! – добавил свое веское слово Митин.

– И о чем же вы догадываетесь? – спросил Котов.

– Наверное, Людмила Барсукова – она же Алина Цыплакова – знала, что перестрелка на том пустыре была подстроена, – начал излагать Петушков. – Наверное, она знала, что деньги, а может быть, не только деньги, но и товар, не сгорели, а кто-то из участников стрелки их надежно спрятал. И она чего-то ждала… чего-то или кого-то.

– Слушай, Валентин, – подал голос Митин, – а ты уверен, что в той машине сгорел именно Крендель? Не было в уголовной среде каких-нибудь разговоров?

– Насчет разговоров… ходили, конечно, всякие разговоры, но вы ведь знаете – блатные хуже домохозяек, слухи и сплетни передают только так… Так что все эти разговоры всерьез принимать нельзя. Или нужно их делить на десять. Но я и сам начал задумываться, решил в свободное от работы время кое-что проверить. Поехал в ту клинику, где лечил зубы покойный Крендель…

Котов замолчал, выдерживая драматическую паузу.

– Ну, и что ты там узнал? – первым не выдержал Петушков.

– Ничего! Тот стоматолог, который лечил Кренделя, сразу после той истории продал клинику конкуренту и уехал в Израиль. Я хотел еще раз взглянуть на зубную карту Кренделя, но ее, как назло, уничтожили. Новый хозяин сказал, что поскольку пациент скончался, то хранить его карту не было никакого смысла…

– В общем, концы в воду! – вздохнул Петушков.

– Именно так!

К столику подошла Лариса и спросила:

– Ну что, мальчики, еще чего-нибудь хотите? Хоть бы вы для разнообразия поели чего-нибудь, а то худые все, как скелеты в кабинете биологии!

– Ой, нет, мне бежать пора! – всполошился Котов, взглянув на часы. – И так я уже задержался… Опять мне начальство головомойку устроит…

Народу на похоронах было мало – несколько учительниц, секретарша Нина Евгеньевна, Алка в качестве начальства и Надежда Николаевна. Учеников не было – ни к чему, решила Алка.

Неприятным сюрпризом для Надежды было появление на похоронах старухи в потертой зеленой шляпке с пером, с которой беседовала Надежда, представившись курьером. Старуха была в той же шляпке и в стеганом пальто. Надежда Николаевна испугалась было, что та ее узнает, но старуха с большим любопытством оглядывала все вокруг, и на лице ее было написано самое настоящее наслаждение. Как видно, в ее бедной событиями жизни даже похороны шли за развлечение. Тем более похороны совершенно постороннего человека. Вот кто ее звал на кладбище? С покойной учительницей она была едва знакома, так что, верно, решила присутствовать, чтобы потом сообщить все подробности соседкам.

Надежда отвернулась, подняла повыше воротник куртки и замотала лицо шарфом. Сегодня похолодало, дул резкий ветер. Секретарша Нина Евгеньевна, сдуру вырядившись в короткое пальто, жалась к остальным, Алка стояла поодаль. Ветер и мороз были ей нипочем, она никогда не мерзла.

Еще одной неожиданностью стало появление на похоронах Васи Петушкова.