Наталья Александрова - Человек без лица

– Ну зачем вы так… Смерть есть смерть… К ней нужно относиться с уважением…

– А часом, не заливаете вы насчет Кренделя? – усомнился Петушков. – Может, вы решили все на него списать, поскольку он уже ничего не расскажет?

– Нет, клянусь вам, я говорю правду! Крендель… то есть Степан Антонович купил этот гарнитур для своей любимой женщины. Он хотел сделать ей подарок на годовщину знакомства, ну, я и предложил «Герцогиню»…

– Для любимой женщины? – переспросил Петушков. – Случайно не для этой? – И он выложил перед директором фотографию покойной Цыплаковой.

– Да, это она, Людмила…

– Людмила? – Петушков снова переглянулся с напарником. – Почему Людмила? Она вообще-то Алина…

– Ну, не знаю, – директор по обыкновению поднял бровь, – по крайней мере, Крендель… Степан Антонович называл ее Людмилой. Я это хорошо помню.

– Вы уверены? Вы ничего не путаете? Все же прошло довольно много времени…

– Может быть, и прошло, но я не так часто продаю такие дорогие изделия, и имена покупателей никогда не путаю! Если бы я их путал, я бы недолго продержался в этом деле! Помнить имена таких покупателей – это азы профессии!

– Что ж, спасибо, вы нам очень помогли! – Петушков поднялся из-за стола.

– Я могу рассчитывать на ваш… на вашу… на ваше обещание? На то, что вы ничего не расскажете моим хозяевам?

– Живите пока! – бросил от двери Митин.

Выйдя из магазина, полицейские снова переглянулись.

– Теперь, по крайней мере, понятно, откуда у нее были такие дорогие шмотки… и все остальное! – проговорил Митин. – Если она была спутницей Кренделя, это все объясняет.

– Все, да не все! – возразил Петушков. – Вот представь себя на ее месте…

– Как это я могу представить себя на ее месте? – возмутился Митин. – Ты, Вася, думай, что говоришь! Фильтруй, как говорится, базар! Кто я и кто она… была?

– Ну, извини, Колян, может, я неудачно выразился. Но ты все же представь: Крендель загнулся, причем при весьма темных обстоятельствах. Она осталась одна, но, судя по всему, какие-то деньги у нее были. Да хотя бы бриллианты эти. Их продать ничего не стоило. Так вот что бы ты на ее месте сделал?

– Опять ты за свое? Я – не она…

– Да не цепляйся ты к словам! Сколько можно! Я тебя по делу спрашиваю!

– Ну, улетел бы куда подальше… в теплые края. Пересидел бы там какое-то время, пока шум после смерти Кренделя не утихнет и про меня не забудут.

– Вот-вот, и я бы поступил точно так же. А она вместо этого остается в нашем городе, только, судя по всему, меняет имя, устраивается в школу простой училкой… непонятно это!

– Да, мне тоже непонятно… – протянул Митин. – Разве что она чего-то ждала или что-то искала… – Он вдруг оживился. – Знаешь, с кем нам надо об этом поговорить? С Валей Котовым! Он занимался делом Кренделя и может что-то знать!

Валентин Котов сразу согласился встретиться, как только Петушков сказал, что хочет поговорить о покойном Кренделе.

Встретились они у той же самой Ларисы.

Котов заказал себе тройной черный кофе без сахара и, как только Лариса отошла от столика, строго взглянул на напарников.

– Ну, и откуда такой интерес к покойнику?

– Все расскажем в свое время, – проговорил Петушков примирительно. – Но для начала напомни нам обстоятельства гибели Кренделя. Ты ведь этим занимался.

– Да что там напоминать… – Котов поморщился. – Прокололись мы тогда, серьезно прокололись…

Он замолчал: к столу вернулась Лариса с тремя чашками кофе. Котов пригубил свой напиток, лицо его просветлело от удовольствия, и он явно неохотно продолжил:

– Получили мы наводку от одного надежного информатора, что Крендель назначил встречу с Пузырем. Тот ему пригнал откуда-то из Средней Азии большой груз наркоты, и они должны были обменять товар на деньги. Я начальству своему доложил, мне говорят: сделаешь все чисто, возьмешь и продавца, и покупателя на деле – можешь сверлить новую дырку в погонах. Ну, а облажаешься – сам понимаешь… такой прокол никому не нужен! Стрелка была назначена на большом пустыре неподалеку от Мурманского шоссе. Я заранее это место осмотрел. Очень подходящее местечко, рядом роща и холм, откуда пустырь просматривался как на ладони, есть, где засаду подготовить. Рано утром подогнали туда группу захвата, затаились, ждем. В назначенное время подъехал Пузырь со своими – три джипа с тонированными стеклами, все честь по чести. Через несколько минут с другой стороны подкатил Крендель со своей командой. Тоже на трех внедорожниках. Ну, мы сидим тихо, ждем, когда начнется обмен, когда появится товар. Тут уж, думаем, возьмем голубчиков. Группа захвата приготовилась, ждет команды. Я в бинокль слежу, ловлю момент. И тут, когда уже все должно было начаться, грохнул взрыв, и передний джип, в котором приехал Пузырь, разнесло в клочья. Тут из других его машин ударили автоматы, потом рванула граната, еще одна… Такой ад начался – до сих пор страшно вспомнить! Я скомандовал группе захвата на выход, ребята рванули вперед двумя командами… Но к тому моменту, когда они окружили место несостоявшейся сделки, все уже закончилось. Два джипа с главарями сгорели вчистую, остальные изрешечены пулями, девять трупов, шестеро тяжелораненых. Пятеро из них скончались, не приходя в сознание, один выжил, но он был охранником, ничего серьезного не знал.