Валерий Фатеев - Город в законе - Магадан, триллер

Куплено или нет, но судья Сикорская полностью удовлетворила иск Рабиновича, отмев все мои доводы и свидетелей. Так что ведомость по зарплате и я почти год не встречались. Деньги уходили судебному приставу.

— А как же совесть? — приставал я к Устинычу. — Неужели сам-то он не понимает, что поступил нехорошо, неправедно, что с любой точки зрения он совершил подлость… Как ему спится да и вообще, он же должен понимать, что я имею моральное право на ответный шаг в любом исполнении.

— Что бы это, батенька мой, значило — в любом исполнении?

— Морду набью…

— Вряд ли. И он это знает, что ты с ним не свяжешься… Опять же хулиганство.

— Тогда плюну в лицо..

— Оботрется.

Тема Устиныча увлекла и он выдал мне целую проповедь по этому поводу:

— Я никогда, батенька мой, не был антисемитом и, дай Бог, не стану. Я определяю человека по тому каков он есть, а не потому, что у него в графе национальность записано. Знаю я и подонков русских и весьма мною уважаемых евреев… Но глупо отрицать тот факт, что человек воспитывается народом, его традициями, его моралью, его верой. А главная мысль иудаизма — богоизбранность народа! Иудеев то есть. Ну вот скажи, если бы тебе с детства внушали, что ты на голову выше украинцев, грузин, французов и так далее, какой-никакой след у тебя в душе остался бы или нет?

Пойдем далее. Христианство в борьбе с иудаизмом успешно вбило нам в голову мысль о еврейской вине — Христа распяли. И ничего смешного в этом нет — именно эта идея служила моральным оправданием двухтысячелетнего преследования этого маленького, в общем-то народа. Примеры не буду приводить, одного Гитлера достаточно. И выбор у евреев был невелик — либо исчезнуть с лица земли, либо в борьбе со все миром победить его. Чтобы победить, потребовались ум, хитрость, сплоченность и беспринципность. Их трудно судить — они боролись за жизнь, иногда в буквальном смысле слова. И человечество само воспитало современное еврейство, хозяина третьего тысячелетия.

— Прям уж хозяина… — Усомнился я.

— Америкой командуют евреи, Россией сам знаешь кто, мировой капитал принадлежит им. А кто платит, тот и заказывает музыку…

— И кто же может им противостоять?

— Татары, — храбро ответил Устиныч. — Под копытами их коней лежал мир и они хорошо это помнят.

— А как же быть с экономикой, капиталами… ты что-то загнул, дед.

— Татары, это значит ислам… Другой силы, другой такой сплачивающей идеи пока я не вижу. Если Армагеддон не досужая выдумка, то на нашей стороне и причем впереди будут сражаться именно мусульмане. Американцы панически боятся возможности нашего союза с исламским миром и, как видишь, всячески провоцируют на ссору с ним. Возьми хоть Афган, Чечню…

— Какую же роль ты отводишь нам, христианам?

Устиныч, помолчав, обдумывал вопрос…

— Римляне дали миру право, евреи — религию, христианство — мораль. Только благодаря христианству человек станет Человеком. Произойдет это, правда, не скоро.

…Мой следователь был русским человеком. Звали его Андрей Викторович.

— Вызывали, Андрей Викторович?

— Да, у меня есть к вам пара вопросов, — небрежно, как будто речь шла о пустяках, вроде того с каким счетом сыграла сборная Перу со сборной Мозамбика, ответил Андрей Викторович. — По акту КРУ. Но давайте заполним бланк допроса.

Допрос от пары вопросов, наверное, отличается. Но тогда я не придал этому значения.

— В феврале года по доверенности без номера вы получали деньги в сумме один миллион или одна тысяча деноминированных рублей в магазине "Луч". Это так?

— Да, получал.

— Доверенность не регистрировалась?

— Нет.

— За бухгалтера вы расписались сами, то есть подделали подпись…

— Я не подделывал подпись, я сам расписался, это разные вещи.

— Вы считаете это правильным, законным?

— Что именно?

— Я повторяю свой вопрос — вы считаете правильным, что вы подделали подпись бухгалтера.

— Я, во-первых, ее не подделывал, я расписался за бухгалтера, как обычно расписываюсь, а во-вторых, бухгалтер была в отпуске, наконец, как директор, я имею право вообще работать без доверенности.

— И присваивать деньги!

— Я уже писал в объяснительной, что эти деньги пошли на приобретение бумаги в Химлесстрое.

Следователь порылся в бумагах и вытащил листок.

— А они вот пишут, что вообще за наличные никогда с вами не работали.

Я опешил. Не на тысячу рублей — на десятки тысяч приобретали мы в тот год бумагу в этой фирме. И все за наличку.