Наталья Александрова - Таинственный сапфир апостола Петра

Близнецы, как это бывает, уродились у Аськи необычайно здоровыми и живучими. Сколько ни падали они с дивана и из коляски, сколько ни подсовывали руки под дверь и не опрокидывали на себя чайники с кипятком и другие опасные для жизни предметы — все как-то обходилось без серьезных повреждений.

И, когда пошли в садик, тоже не болели. Ну, подумаешь, сопли до колен — дело житейское… Говорят же в народе: соплей бояться — в сад не ходить…

Между делом Аська умудрилась заработать кое-какие деньги, так что, когда дядя Гриша допился-таки до белой горячки и помер в районной больнице, они с мужем сумели выкупить комнату у дяди-Гришиной племянницы.

Свекровь, однако, не успокаивалась. С тихим упорством она капала и капала на мозги своему сыну, так что, в конце концов, сумела внушить ему, что женился он на совершенно не приспособленной к жизни дурнушке и что теперь всю жизнь предстоит ему провести в этом хлеву, называемом квартирой только по недоразумению. И еще множество слов в таком же духе.

Таким образом, муж понемногу проникся материнской пропагандой и стал шипеть и покрикивать на Аську. Она, конечно, по-прежнему пребывала в виртуальном мире, однако какие-то отголоски скандалов до нее все же доходили. Муж стал частенько оставаться ночевать у мамы, и она торжествовала уже тихонько победу, как вдруг судьба послала Аське тетю Дусю.

Точнее, не судьба, а все та же свекровь.

Тетя Дуся была бедная родственница из далекой провинции, она тяжело заболела, и нужно было ехать в большой город, чтобы делать несколько операций, в противном случае грозила тете Дусе инвалидность и мучительная смерть. Была она одинока, единственные родственники проживали в Санкт-Петербурге, так что тетя Дуся остановила свой выбор на этом городе. Она сообщила об этом Аськиной свекрови письмом и засобиралась в дорогу.

Но, поскольку почта работает у нас из рук вон плохо, то появилась тетя Дуся гораздо раньше письма. Аськина свекровь впала в панику и поскорее устроила бедную родственницу в больницу, посчитав, что отправить ее назад было бы еще хлопотнее.

За это время она несколько ослабила давление на своего сына, так что Вова с Аськой успели помириться. То есть Аська как обычно ничего не заметила, только в более спокойной обстановке стала соображать еще лучше и работать еще больше.

И в это самое время заслуженная учительница Вероника Марксеновна, составлявшая второй по величине кошмар ее жизни (первым была свекровь), упала в прихожей, споткнувшись о кучу своего же собственного хлама, и сломала шейку бедра.

Полежав в больнице, где порядки были драконовские и никто не обращал внимания на ее скандальный характер, заслуженная учительница осознала, наконец, что силы уже не те и что одной теперь ей будет жить, мягко говоря, трудновато. И обратилась к дочери, дабы та забрала ее к себе и ухаживала.

Да-да, выяснилось, что была у нее когда-то дочка, которая сбежала от нее, едва достигнув восемнадцатилетнего возраста. Это было так давно, что про дочку забыли даже старожилы их дома.

Дочка, разумеется, была не в восторге от перспективы обитания с мамашей в одной квартире, так что поставила вопрос перед соседями: они выкупают комнату заслуженной учительницы, причем дают столько денег, чтобы хватило на однокомнатную квартиру рядом с дочкиным нынешним домом.

Аська поднатужилась, выпросила большой аванс на работе, Вова взял кредит в банке и продал машину. И только-только супруги перевели дух после того, как вынесли на помойку последнее барахло, оставшееся от Вероники Марксеновны, в дверях возникла свекровь, поддерживая тетю Дусю.

Оказалось, что одной операции недостаточно, что нужно ждать несколько месяцев, а потом снова ложиться в больницу. А может быть, и не придется, врачи давали не слишком хороший прогноз.

В общем, ехать назад за Урал смысла нет, тараторила свекровь, а тут у вас как раз лишняя комната образовалась, так пускай она у вас поживет пока…

Аська, как всегда, думала о своем и все косилась на компьютер, а ее муж впервые в жизни повысил голос на мать. Впрочем, быстро опомнился — неудобно было перед тетей Дусей. Жалко старуху — худая, бледная, в чем душа держится.

Тетя Дуся, однако, помирать вскорости передумала, а может, никогда и не собиралась. Держась за бок и шаркая ногами, она разобрала у Аськи все завалы, привела в порядок одежду близнецов. Когда не осталось ни одного незаштопанного носка и ни одной оторванной пуговицы, тетя Дуся почувствовала себя лучше и начала готовить еду.